Боярин
Шрифт:
«Ребята», а точнее надсмотрщики с питбулями на поводках, заметили командира и, приближаясь, перешли с бега на шаг.
– Ты, Иван, и вправду относишься к нам слишком пренебрежительно…
– Фишер, сейчас не время устраивать разборки. У дороги непентесы. Они сразу учуют собак. Прикажи своим людям не приближаться.
– Чтобы прикрыть этого парня, ты выдумаешь не только непентесов, но и полк ведьм верхом на метлах. Однако меня трудно обмануть. Я пропущу тебя с миром только после того, как ты отдашь этого умника.
– С какой стати и по какому праву?
– Этой
Надсмотрщики с собаками, как и предсказывал Иван, подошли слишком близко Псы неистово лаяли и дергались, норовя сорваться с поводков. Не учуять их после такого шума было просто невозможно.
– Фишер! Я не вру насчет непентесов. Смотри!
Иван поднял руку, показывая Фишеру зеленый шарик. Главарь русов прищурился, чтобы рассмотреть его, но тут…
У самого громадного и злобного пса… вывалились кишки. Они просто шлепнулись на дорогу. Пес завертелся на месте в пляске смерти, путаясь в собственных внутренностях, а потом рухнул на дорогу и затих.
Последним, что заметил Георгий перед тем, как весь участок дороги превратился в кромешный ад, был разинутый от изумления рот Фишера и блестящий тесак в руке Ивана, принявшего боевую стойку.
Следом за псом пришел черед надсмотрщика. Что-то похожее на зеленую и очень гибкую ветку растения вылетело из леса и хлестнуло парня по руке. Он пронзительно завопил, а чудовищная растительная плеть молниеносно исчезла в зарослях, вместе с трофеем – человеческой рукой. Из плеча надсмотрщика теперь торчала белая кость, обрамленная оборванными мышцами и сухожилиями. Ударил фонтан крови. Кожа несчастного, пытавшегося зажать здоровой рукой рану, меняла свой цвет с оливкового на землисто-серый. Качаясь, как пьяный, он сделал несколько шагов, споткнулся о труп пса и упал. Другой рус был рассечен зеленой плетью от макушки до промежности и просто развалился на две половины.
А бойня продолжалась. Чаща выстрелила сразу несколькими плетьми-щупальцами. Разрубив пополам четырех питбулей, они обвили надсмотрщика, оторвали его от земли. Какое-то время человек кувыркался в воздухе, оглашая все вокруг истошными криками. Потом упал на дорогу. Все тело его было покрыто глубокими разрезами. Щупальца потянули добычу в лес, но тут появился Иван. Одним прыжком оказавшись рядом с умирающим надсмотрщиком, он рубанул тесаком по щупальцам. Из зеленой чащи раздался звук – нечто среднее между стоном и чавканьем. Фрагменты обрубленных щупалец продолжали извиваться, но разжались, отпустив жертву.
Парализованный ужасом Георгий, вместо того, чтобы искать укрытие, стоял на месте не в силах оторвать взгляда от плетей-щупалец. Теперь он мог видеть их строение – треугольного сечения, покрытые твердым зеленым панцирем с маленькими зазубринами, внутри они имели нежно-розовый цвет, но то, что полилось из ран непентеса, было черным. В
Непентес, между тем, втянул обрубленные щупальца, а Иван бросился по черным, оставленным на траве следам, в лес.
Мальцев, наконец, смог повернуть голову и увидел жуткие последствия нападения плотоядных растений. Дорогу перегораживала гряда из обрубков человеческих и собачьих тел. Они дергались и подпрыгивали из-за того, что в страшном месиве извивались зеленые щупальца непентесов. Они обвивались вокруг добычи и утаскивали останки людей и животных в чащу.
Фишер и Фрида оставили машину и, пока Мальцев пребывал в прострации, успели покинуть опасный участок, оказавшись каким-то чудом позади кровавой горы своих соплеменников и собак. Теперь оба улепетывали в сторону лагеря со скоростью, которой позавидовал бы любой спринтер. И вдруг Фрида остановилась. Фишер, обернувшись, что-то кричал ей. Однако она присоединилась к нему лишь после того, как подобрала с дороги брошенный Иваном шарик – семя непентеса.
Из леса снова донеслось чавканье, похожее на стон. Непентесы мгновенно втянули щупальца, одновременно прекратив пир. Раздвинулись кусты бородавочника и на дорогу вышел Иван. Лезвие его тесака от кончика до рукояти было испачкано черной жижей – кровью непентеса.
– Теперь они на время угомонятся. Ох…
Громила вдруг покачнулся и опустился на одно колено. Лицо его посерело. Потух привычный блеск в глазах.
– А-а-а… И мне досталось…
Поставщик завалился набок. Георгий увидел, что туника и штаны на бедре Ивана разодраны. Он бросился к спутнику. Положил его голову себе на колени.
– Иван, ты ранен?!
Вопрос был риторическим. Из раны на бедре текла кровь и на дороге успела образоваться порядочная лужа.
– Сейчас. Сейчас я тебя перевяжу. Держись, Ваня!
– Не здесь и не сейчас, – прошептал Иван и было видно, что каждое слово дается ему с трудом. – Газген. Машина. Она защитит…
– Я понял, Иван. Машина.
До машины было всего метров сто. Однако в данной ситуации она могла находиться и на другом краю Вселенной. Боковым зрением Георгий увидел, как зашевелилась трава на обочине – непентесы вновь шарили вокруг своими вездесущими щупальцами. Теперь Мальцев мог рассчитывать только на себя. Он единственный не пострадал в мясорубке. Скорее всего, потому, что не сдвинулся с места и был невидим для непентесов, реагировавших на движение.
Иван не мог больше давать советов, потому, что потерял сознание.
Итак, машина. Георгий просунул руки Ивану под мышки и потащил его по дороге. Задача оказалась не из простых: здоровяк-поставщик весил не меньше ста двадцати килограммов.
– Давай-давай, – подбадривал себя Мальцев. – Ты олд или где?
Наконец, до машины удалось добраться. Распахнув заднюю дверцу, Георгий уложил раненого на сиденье, застеленное хорошо знакомым куском полиуретана.
Тут Иван очнулся. Провел пальцами по пустым ножнам.