Боярин
Шрифт:
– Привет, дружок!
Мелочь, но встреча с обычным растением обрадовала Мальцева так, словно он встретил доброго друга.
У самой вершины холм стал настолько крутым, что Георгию приходилось цепляться за стволы пальм и стебли бородавочника, которые оказались на удивление прочными.
Вершину холма венчала громадная плита, которая наверняка была частью крыши здания. Несмотря на то, что плита имел крен градусов тридцать, она была отличной смотровой площадкой.
Мальцев старался не смотреть по сторонам, пока не добрался
Вокруг виднелись укрытые раскидистыми кронами пальм холмы. Большие и поменьше – в зависимости от того, какими зданиями были они в прошлой жизни. Кое-где не на шутку разгулявшаяся флора поглотила руины полностью, кое-где еще виднелись части строений. Между ними местами вились проселочные дороги или просто что-то на них похожее. По крайней мере, камни по обочинам выглядели так, словно их уложили там, чтобы обозначить проезжую часть. Кое-где между пальмами виднелись деревья похожие на саксаул.
Еще одной важной составляющей пейзажа были котлованы, выглядевшие черными прорехами на зеленом платье. Располагались они хаотично, имели площадь от нескольких десятков квадратных метров до километра, а облака плотного темного тумана над ними не позволяли судить о том, что скрывалось внизу.
Георгий приблизился к краю плиты и тут же отпрянул назад – один из зловещих котлованов находился прямо у него под ногами.
Заросли бородавочника обступали его со всех сторон, но резко обрывались в десятке метров от края темной дыры – дальше была черная, словно обугленная земля, над которой клубился непроницаемый даже для вездесущих солнечных лучей, туман.
Мальцев опять, на этот раз осторожно, приблизился к краю плиты, чтобы лучше рассмотреть провал, но вдруг ощутил головокружение, сопровождавшееся звоном в ушах.
Стоило ему отойти от края плиты на несколько метров, как все прекратилось. Георгий решил оставить котлован в покое и вернулся к осмотру местности. Внимание его привлекло возвышение, не походившее на остальные холмы. Вертикальное, похожее на башню с бойницами на гребне, оно не было укрыто растительностью или кем-то очищено от нее.
Мальцев несколько минут всматривался в то, что назвал башней, пока не понял, что название соответствует действительности. Это была не просто башня. На ней сохранился черный круг циферблата и даже остатки римских цифр.
От верхней части с ее зеленым шпилем и рубиновой звездой не осталось и следа, но спутать Спасскую башню московского Кремля с чем-то другим было невозможно.
Георгий вновь почувствовал головокружение – на этот раз от осознания того, где он находится. Москвич был там, где ему и положено – в столице России и матушке русских городов. Всего в каких-нибудь пяти-десяти километрах от центра. Однако того, что называлось «центром» больше не существовало, а один из символов Москвы выглядел так, словно за ним не ухаживали лет…
Ноги Мальцева начали подкашиваться и он вынужден был сесть. Лет сто. Не меньше. Примерно столько он храпел в своем анабиозе. Тут уж не могло быть никаких «или». Москва накрылась медным тазом, а на месте, где когда-то стояла первопрестольная, теперь росли кокосовые, мать их так, пальмы.
Плевать теперь на то, маньяк он или нет. Будущему нет никакого дела, до темных тайн мамонта, выползшего из своей пещеры. И возвращение памяти ему теперь ни к чему. Не приведи Господь, еще вспомнит родственников и семью, которые давным-давно умерли.
Что теперь, после полной идентификации? Он знает, что проспал Конец Света, ему известно, что Земля очистилась от налета грязи именовавшегося цивилизацией. Что дальше? Как жить мумии фараона, вылезшей из саркофага?
При воспоминании о саркофаге Георгию захотелось вернуться под землю. Там хоть все знакомо, а здесь – он чужой.
Мальцев хотел сплюнуть, но во рту, как оказалось, было сухо.
– Чужой, не чужой, а пока я решу на какой пальме повеситься, надо бы сбить пару орехов и отыскать воду. Апокалипсис, апокалипсисом, а обед – по расписанию.
Мальцев говорил громко, абсолютно уверенный в том, что его не слышит. И ошибся. Послышался шорох и над краем плиты, нависающей над черной дырой, показалась чья-то рука. Пятипалая, человеческая.
Георгий вскочил, попятился. В край плиты вцепилась вторая рука, а потом появилась лысая голова, принадлежавшая человеку… Нет. Существу, который был похож на человека только наличием двух ног, пары рук и одной головы. На этом сходство заканчивалось. Лысую голову делила на две половины глубокая красная борозда с мягкими на вид, ноздреватыми краями.
Существо внимательно посмотрело на Мальцева, подтянулось и вскочило на плиту. Продолжало изучать Георгия, сидя на корточках и опираясь руками на бетон.
Мальцев передернуло и от вида борозды на голове, и от глаз существа: они были такими красными, что казалось, будто зрачки плавают в крови.
Существо было голым и это позволяло определить в нем самца. Все его тело покрывали короткие черные волосы
– Привет, – ляпнул Мальцев первое, что пришло в голову. – Как дела?
– Привет как дела.
Георгий собирался продолжить переговоры, но вдруг сообразил – существо скопировало не только его слова, но и тон, и голос. Единственным, что не смогло передразнить, была интонация. Оно не смогло поставить в конце предложения вопросительный знак. Фразы существа напоминали голос робота из компьютерной «говорилки».
– Ты умеешь говорить и отлично копируешь собеседника, – произнес Мальцев самым спокойным тоном, на который был только способен. – Теперь давай знакомиться. Я – Георгий.
Он собирался подать существу руку.