Боярин
Шрифт:
Теперь шад умер, и к рассвету все должно быть готово к встрече нового шада.
Каган быстро шел по длинным дворцовым коридорам, на ходу раздавая распоряжения. Якоб едва успевал за ним.
Гордость переполняла молодого человека. Гордость от причастности к великому событию. Всего лишь три года назад Якоб был никем, пустым местом, никчемным отпрыском знатного, но захудалого рода, которому суждено было всю жизнь влачить жалкое существование на южных задворках великого каганата, и вот теперь он достиг невиданных высот. Сам каган сделал его своим личным телохранителем.
На первый взгляд все произошло случайно.
Раз в году каган оставлял государственные дела и отправлялся на охоту. Ведь даже он, отмеченный Божественной силой [2] , иногда нуждался в отдыхе.
То лето не было исключением. На этот раз Иосиф решил потешить себя недалеко от древней столицы [3] . Он тайно, взяв с собой лишь десяток охранников, выбрался с опостылевшего за год острова [4] .
2
По представлениям простых хазар, каган обладал Божественной силой, что давало ему неограниченную власть над своими подданными
3
Древняя столица – город Семендер. Находился на побережье Каспийского моря
4
…острова… – Во второй половине X века столицей Хазарского каганата стал Итиль, город на острове в низовьях Ра-реки (Волги)
Меньше всего кагану хотелось, чтоб его узнали. Потому он и не стал сообщать о своем приезде Семендерскому управителю, а остановился в небольшом охотничьем домике, стараясь не привлекать внимания и не поднимать лишнего шума.
– Иначе опять начнется, – ворчал тихонько Иосиф, вытянув свои длинные ноги у сложенного из черного камня очага и попивая сладкое хиосское вино из серебряной чаши. – Понабегут, сапоги начнут целовать, мордами в пыль ткнутся, задницы оттопырят. И все. Считай, пропала охота. Пропал отдых. Почестями замучат. Надоело.
Он отхлебнул из чаши, покатал на языке чуть терпковатый напиток и с большим удовольствием проглотил вино.
– Эй, Давид, – тихо позвал он начальника своей охраны и личного телохранителя, довольно улыбнулся, когда тот молнией влетел в покои и замер, смиренно склонив голову.
– Звал, каган?
– Ну? Что там у тебя? – Иосиф сделал еще один глоток.
– Неподалеку стадо архаров. Мои следопыты их выследили, – ответил Давид и сглотнул слюну.
– Большое стадо?
– Одиннадцать голов. Здоровенный козел, два молодых погодка, остальные самки.
– Хорошо, – кивнул каган. – Вели седлать лошадей.
Давид бросился вон, но резкий окрик кагана заставил его остановиться.
– Постой! – Иосиф нехотя поднялся со своего удобного сиденья, аккуратно поставил чашу на невысокий
Давид вытянулся в струнку, стараясь лишний раз не дышать.
– Что ты там говорил? – каган взглянул на воина сверху вниз.
– Стадо архаров… – пробормотал Давид.
– Нет, – отмахнулся Иосиф, – не про козлов. Про следопытов…
– Они… выследили… – растерялся воин.
– Ты сказал – твои следопыты?
– Да, – кивнул Давид, и ему почему-то захотелось втянуть голову в плечи.
– Это не твои, – тихо прошептал каган, – это мои следопыты. – Он мгновение помолчал, а потом сорвался на крик: – Это мои следопыты! И ты тоже мой! И все здесь мое! Это моя земля, а я этой земли владетель! Понял?! – И залепил Давиду звонкую пощечину.
На щеке воина пунцово вспыхнул отпечаток кагановой ладони, он испуганно взглянул на старика, затем поспешно опустил голову, а потом бросился на колени и прижался лбом к сапогу Иосифа.
«Ну вот, – подумал каган, – и этот туда же…» – а вслух сказал примирительно:
– Ладно. Это я так… устал… – Он потер отбитыми пальцами веки и добавил: – Ступай, лошадей готовь.
– Прости, каган, – Давид осторожно коснулся губами носка расшитого каганова сапога.
– Ступай, говорю, – вздохнул Иосиф и брезгливо отдернул ногу.
– Надоело… – вздохнул каган, как только Давид оставил его одного, и зло смахнул чашу со стола.
Жалобно звякнуло серебро об пол, и в огне очага зашипели капли дорогого хиосского вина.
Осторожно ступая тонкими стройными ногами по горной тропе, каганов конь с бережностью нес седока. Иосиф подремывал, покачиваясь в седле. Он не боялся упасть на землю. Каган доверял своему коню, ведь должен же он был хоть кому-нибудь доверять.
Но внезапно копыта коня заскользили по гладким камням, и это вырвало Иосифа из дремы. Каган подобрал повод и оглянулся на Давида:
– Далеко еще?
– Здесь, рядом, – поспешно ответил телохранитель. – За тем валуном, – указал он рукой, – тропа вниз пойдет, а там река.
Давид не соврал. Вскоре показался широкий уступ, ступенями спускавшийся к быстрой и шумной горной речушке. На берегу мутного потока охотники спешно готовили охотничий лагерь. Ставили палатки, натягивали небольшой шелковый шатер, торопились, чтобы успеть к приезду кагана. Посреди лагеря горел костер. Над костром, на длинном вертеле, жарилась баранья туша. Вокруг нее суетился дородный кухарь. Он проворачивал вертел, подрумянивая баранину, изредка острым ножом срезал тонкие ломтики мяса, отправлял их в рот и довольно цокал языком.
– Ну, вот… – проворчал Иосиф. – Еще дичины не добыли, а уже жарят.
– Так ведь с дороги подкрепиться не помешает, – Давид отогнал назойливую муху, норовившую усесться на взмокший лоб. – И потом, охота только завтра…
– А это кто таков? – каган на кухаря пальцем показал.
– Из местных он, – ответил телохранитель.
– Знает, кто я?
– Нет, – покачал головой Давид. – Для него мы знать столичная, поохотиться приехали.
Взглянул Иосиф на воина одобрительно, а потом спросил: