Боярышня Дуняша
Шрифт:
Как ловко Аграфена обработала Наталью!
Вот вроде бы Полуэктова образованная женщина… кхм, женщины, ведь Мария Борисовна
наверняка будет участвовать в этой афере, значит, обе они ввязываются в историю с ворожеей и
дают повод для шантажа. Ну не идиотки ли?
Дуня прислушалась и поняла, что тяжёлые шаги Аграфены удалились, а легкие
приближаются к ней. Едва только промелькнуло мимо Дуниного отнорка платье Натальи, как
она вышла и тихо позвала
— Наталия Алексеевна!..
Женская фигурка резко развернулась и словно бы через силу сделала несколько шагов по
направлению к Дуне.
«На деревянных ногах!» — подумала девочка, разглядев даже в слабом свете побелевшее от
страха лицо женщины.
— Я!
Обе молча смотрели друг на друга.
— Ты…
— Наталия Алексеевна, ты всегда добра была ко мне, — начала Дуня, понимая, что ближняя
княгини слишком растеряна и не знает, что делать с ребёнком, подслушавшим важный
разговор.
А Дуня пыталась подобрать слова, чтобы ясно и четко показать, что нельзя связываться с
Аграфеной. Ведь даже просто сходить к ворожее значило опоганить себя! Это же какой повод
для шантажа и готовое объяснение для всех заинтересованных лиц, почему княгиня не может
больше родить.
— Дуняша…
— Погоди, Наталия Алексеевна, — оборвала её девочка. — Не знаю, слышала ли ты, как
недавно я подобрала на паперти рослого парня, которого обманули местные разбойнички и чуть
не подвели под кнут?
Женщина кивнула.
— Они ловко наболтали всякой чуши и смотрели на него честными глазами. Татям не
хотелось убивать дурачка, потому что пошел бы слух и люди озлились бы на них за него, так
они хитростью подвели его под монастырь.
— Я не понимаю, к чему, — начала говорить Наталия, а Дуню вдруг осенило, что Аграфена
не ради шантажа заставляет Наталию встрять в компрометирующую историю!
И никто не будет обвинять Марию Борисовну в порченности и колдовстве.
Старая княгиня не будет мелочиться и устраивать травлю невестки с непредсказуемым
концом, не тот человек. Тут не борьба за первенство!
Княгиня-мать оставила главенствующую роль за собой — и молодая княгиня смирилась. Так
что не зачем устраивать чёрную пиар-компанию, чтобы понизить статус невестки, а вот
убрать… совсем убрать неугодную жену сына…
Дуня поперхнулась от того, до чего додумалась. И тут же в подтверждение всплыло
воспоминание из истории. У князя будет вторая жена! Хитрая и расчетливая византийская
царевна из Палеологов. И ослепленная злобой и неприязнью старая княгиня сейчас изводит не
только
её дети, а не пасынок.
Вот так-то!
Дуня с ужасом посмотрела на Наталию и та, словно угадывая незавидную судьбу своей
покровительницы, осевшим голосом велела:
— Говори! Не молчи!
Дуня кивнула, но начала издалека, не имея сил напрямую обвинить старую княгиню в
затеянном ею душегубстве:
— Около двухсот лет тому назад был отравлен император латинской империи. Он принял
отраву из рук того, кому доверял. Знал ли соратник и друг, что даёт яд своему покровителю, я
не знаю. Летописцы пишут, что его смерти хотела жена, а вот соратник всего лишь выслушал
историю о том, как она скучает по мужу и просит его угостить вином, в котором есть её слезы.
Наталия охнула и закрыла рот рукой.
— Генрих Праведный! — продолжила девочка. — Его травили дважды. Первый раз ему дал
яд брат одного из его королевских лекарей.
— Боже!
— Да, как правило яд дают те, кому доверяют. Но Генриха вылечил другой лекарь, а злодея
не нашли. Второй раз яд был нанесен на нож Генриха и когда он резал хлеб, то яд остался на
нём.
— Как же так… какое коварство нанести яд на нож!
— Слушай дальше. Был, — тут Дуня замялась, так как о предыдущих героях она узнала от
старух-сказительниц, а вот герой её следующего поучительного рассказа ещё не родился и
узнала она о нём из исторического сериала, но ради воспитательного эффекта…
— Так вот, друзья короля заказали ему книгу в подарок, и он был счастлив принять её. Вот
только мастер, изготавливающей эту книгу был подкуплен недоброжелателями и пропитал
каждую страничку ядом. Король слюнявил палец, чтобы пролистнуть слипшиеся страницы и по
чуть-чуть принимал яд.
Бледная Наталия с ужасом смотрела на Дуню.
— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — срывающимся голосом выдавила она.
— А ты не догадываешься? Ты же умная женщина, а позволила себя запутать тем, от кого
никогда не было добра Марии Борисовне.
— Они не посмеют… — боярыня так сильно замотала головой, отрицая подозрения, что
покачнулась. — …всех казнят…
Дуня приподнялась на цыпочки и смотря в глаза Наталии, вкрадчиво спросила:
— А если посмели? — и совсем тихо задала новый вопрос:
— Кого первым признают виновным?
Наталия открыла рот и захлопнула. До неё дошло, что именно её сразу вздернут на дыбу!