Боярышня Дуняша
Шрифт:
станет, а не товарищем по оружию, — тихо произнесла Дуня и очень серьёзно посмотрела на
него.
Еремей чуть не поперхнулся, поглядел на внучку, но ничего не сказал.
А что тут скажешь?
Дитя и то понимает, что невозможно договариваться, если не соблюдаешь правила! А вот
ближнему боярину князя Челядне это непонятно! Его только собственная выгода волнует. Уж
не его ли инициатива посадить под замок родовитого псковского боярина?
Тут не знаешь, что
намечается? Князь Иван Васильевич пытается договориться с новгородцами, отваживает от них
псковичей, а тут такая подлость исподтишка содеяна! Харитошка Пучинков, конечно, не
посадник, но веса немалого в Пскове, а его в узилище держат!
До самого дома Еремей ехал молча. День только начался, а забот уже полон рот. Как только
ворота дома закрылись за боярином, он начал раздавать указания. Дуня только головой вертела
и ничего не понимала. А двор на глазах превращался в боевую крепость.
И только появление Катерины смогла объяснить для себя Дуня. Дед переговорил с лекаркой
и отправил её в разбойный приказ к сыну псковича. Даже вновь раскошелился и в чём-то
настойчиво наставлял.
Дуняша с уважением посмотрела на него, а о себе с горечью подумала, что ничего-то в ней
не меняется!
Вот дед — человек дела! Она же посопереживала, даже внесла предложение забрать сына
Пучинкова домой, но, по сути, палец о палец не ударила, чтобы помочь. Если у неё что-то
получается сделать, то чаще всего случайно, а когда она строит умные планы, то всё не так
выходит, как думалось.
— Дунька, иди в дом! Не видишь, у тебя ноги уже мокрые, — рявкнул дед.
И правда, валеночки насквозь промокли! Надо бы их высушить и убрать до следующей
зимы. Она побежала переодеваться и греться. Настроение было никакое.
А может, это был откат после того, как она выложилась, рассказывая сказку и наслаждалась
восхищением слушателей?
И тогда понятно, почему сейчас всё видится в мрачном свете. Невольно вспомнилось
неизменно ровно-доброжелательное настроение в прошлой жизни. Сейчас бы чуточку того
равнодушия, а то никакого покоя с имеющимися эмоциями и прорвой энергии!
— Дуняша, что происходит? Чего дедушка опасается? — набросилась с вопросами
вернувшаяся от подружки Маша.
Дуня только пожимала плечами. Она не слышала предупреждения Бориса Лукича. Она бы в
тот момент и царь-пушки не услышала бы, доведись той грохнуть над ухом.
— Даже Ванятку вооружили, — заметила встревоженная Маша.
Дуню это не впечатлило. Братик уже давно ходил с настоящим ножом! От горшка два
вершка, а с ножиком. Так что момент вооружения
расшатанные нервы потребовали глюкозы, тем более пост закончился.
Глаза у Дуняши раскрылись, в мозгах пошло просветление, взбудораженное возможным
поступлением сладости,и она рванула на кухню!
Никто и ничто её не остановит! Она несколько месяцев ждала момента, когда можно будет
вновь приготовить щербет, и пирожное, и конфетки, и мороженое…
— Дуня, у тебя такой взгляд… — настороженно произнесла Маша, — что мне страшно.
— Да-а! Не надо стоять на пути между мной и сластями! — жутким голосом, таким же, когда
она рассказывала страшные сказки, ответила она.
— Я с тобой! — чрезвычайно серьёзно произнесла Маша и встала рядом. Вид у этой тихони
был потешный, но:
— Вместе мы — сила! — придвинулась к ней поближе Дуня.
— Ага!
Остаток дня боярышни провели на кухне. Никому до них не было дела. Зато вечером все
были рады угощениям и напряжение всего дня растворилось в небольшом пиршестве.
Хозяюшки выставили на стол запеченое кусочками мясо, покрытое расплавленным сыром, из погреба выставили остатки овощных консервированных закусок, а привычные овощи были
обжарены в мясном жиру во вкусной шубке из тонкого теста. Апогеем застолья стали
умопомрачительные сладости одна лучше другой.
Уставшие и объевшиеся Дуня, Маша и Ванюша легли спать вместе, а рядом устроились
Любаша и наставница Маши. Никто не раздевался.
Напали на дом Дорониных перед рассветом. Дуня спросонья ничего не соображала. Она
сидела в обнимку с Машей и братом и слушала. Со двора доносились крики, лязг металла и
звук ломающегося дерева.
Как проходило нападение? Дети не знали, как и то, кто побеждал. Им велено было сидеть
тихо и никуда не вылазить, но в какой-то момент их оглушил крик:
— Пожар! Горим!
И тогда все заметались. Признаться, Дуня тоже заметалась. Подскочила, начала хватать
краски, рисунки, ножичек для вырезания объемных картинок и прочее. Всё летело на
застеленную покрывалом постель.
Маша рванула в свою светелку, её наставница подхватила Ванятку и кинулась за ней.
— Боярышня! — воскликнула Любаша. — Надо бежать… дом горит!
— Да, я сейчас! — Дуня оглянулась, не зная, что ещё надо выносить из горящего дома, а
позади с шумом что-то влетело в окно. Часть слюды разлетелась, но окно было двойным и
частая рамка, в которой была вставлена слюда, придержала предмет.
— А-а-а, — испугалась Любаша, но при этом быстро связала узел из покрывала и