Боярышня Дуняша
Шрифт:
стоялые меды и разговаривал. Дед Дуни был рядом с ним.
Евпраксия Елизаровна с невесткой тоже не сидели сложа руки и общались с другими
боярынями и княжнами. С каждым днём раскол между боярами увеличивался и обострялся.
Все понимали, что ещё немного и приезд Ивана Васильевича уже ничего не решит.
Старая княгиня больше не отбивалась от обвинений, а сама обвиняла невестку в колдовстве
и собиралась стать спасительницей народа. По старой привычке Ярославна
князья, да бояре.
Москвичи волновались, не зная, кому и чему верить.
И когда на двор Кошкиных ступил отец Феодосий, наставник маленького княжича, и захотел
поговорить с Дуняшей Дорониной, то все очень удивились. За прошедшие дни казалось, что
никого уже не интересует правда.
Дуня упиралась, как могла, не желая выходить к отцу Феодосию, но это ничего не изменило.
Взволнованная оказанной честью Милослава сама поставила дочь перед ним и Дуне пришлось
отвечать на его вопросы.
— Понимаешь ли ты, какое зло сотворила? — неожиданно устало спросил он её, после того
как выслушал.
Дуня с изумлением посмотрела, но Феодосий лишь махнул рукой и сам же ответил:
— Не понимаешь. А знаешь ли ты, что княжич пошел к Марии Ярославне и заявил ей, что
если ты умрешь, то он ей этого не простит?
— Иван Иваныч? — просияв, глупо уточнила Дуня.
Отец Феодосий тяжело вздохнул и продолжил:
— А княгиня залепила ему оплеуху, чтобы не смел указывать и давить на неё. Рука у Марии
Ярославны тяжелая, княжич упал.
Дуняша нахмурилась, а отец Феодосий продолжил:
— Меня Иван Иваныч упросил тебя проведать.
Боярышня робко посмотрела на него, но более ничего не услышала.
Образовалась пауза. Наконец, княжеский наставник отмер:
— Ты девочка смышленая, хоть и нравная, должна понять, что не стоило тебе влезать в
разборки между княгинями. Видишь, к чему это привело?
Дуняша внимательно посмотрела отца Феодосия. Вряд ли он приехал потому, что его просил
княжич. Феодосий птица высокого полета. Но наставник здесь, и он искренне обеспокоен
происходящим. Наверняка в его голове есть разные варианты развития событий, но похоже, что
Феодосий колеблется.
Дуня нервно покусала губу новыми зубками, пытаясь сообразить, к чему последний вопрос
Феодосия. А потом решила высказаться, потому что молчи-не молчи, а захотят и сделают козой
отпущения.
— Раз вас беспокоит разлад между людьми из-за княгинь, так ясно скажите народу свою
позицию.
— Мою?
— Церкви.
— Вот ты куда замахнулась? — хмыкнул он, а потом неожиданно
выступить нам в качестве судей?
Дуня заметила, как хищно встрепенулись ноздри старца, словно он вышел на охоту.
— Это почётно, — как можно безразличнее Дуня пожала плечами.
— И церковь должна поддержать сторону Марии Борисовны, потому что Мария
Ярославна… по-твоему, замыслила зло?
— По-моему? — фыркнула Дуня, чувствуя, что в душе растёт неконтролируемое
возмущение. — По-моему?! — задыхаясь повторила она и наградив княжьего наставника
разочарованным взглядом, отвернулась.
Отец Феодосий помолчал, а потом неожиданно произнес:
— Нельзя допустить, чтобы дурная слава пошла о княгине. Это позор всей семье и нам.
Дуня встрепенулась, хотела сказать что-нибудь ёмкое на счет Ярославны, но опустила глаза.
Отец Феодосий подавлял её. По сравнению с ним она казалась себе легкокрылой бабочкой, но
зато легковесные красавицы видят окружающее по-другому и тоже могут удивить! Она
собралась с духом и медленно проговорила всем известное:
— Те, кто поддерживает Марию Ярославну, ставят в упрек молодой княгине, что она родила
ему только одного наследника. И лают её за это по-всякому.
— Есть такое, — согласился отец Феодосий. — Не исполняет она свой долг.
Дуня сжала кулаки и спрятала их в длинных рукавах. Вот ведь… А потом вспылила, открыто
посмотрела на старца и не скрывая враждебности к его последним словам, четко и ровно
припечатала:
— Всем тем людям за злословие перед богом ответ держать!
— Ишь ты, — насупился княжий наставник, ведь сопля ему сейчас пригрозила! Он открыл
рот, чтобы осадить отроковицу, но она не унималась и чуть ли не выкрикнула ему в лицо:
— Мы все благословлены тем, что у нас есть ОДИН наследник.
Дуня больше не отводила взгляда.
— Ради нас всех Мария Борисовна несёт свой крест. Один наследник! Понимаете, что это
значит?
Отец Феодосий угрюмо смотрел на неё, и Дуня гадала, признает ли он, что большинство бед
на Руси было из-за дележки наследства?
— А ежели умрёт княжич? — глухо спросил Феодосий.
— А нечего его подставлять под руку сумасшедшей старухи! — огрызнулась Дуня и тут же
ей влепили подзатыльник, да такой, что у неё лязгнули зубы. Но всё же она сделала попытку
ещё раз ответить:
— Всё в руках божиих. Если что-то случится с Иван Иванычем, пока он маленький, так у нас
Иван Васильевич ещё молод.
Дуня не стала вдаваться в варианты получения новых наследников. Слишком скользкая тема.