Боярышня Дуняша
Шрифт:
Вот если произойдет беда с Иван Ивановичем, то тогда и думать, а сейчас нечего.
— Кхм, — Феодосий не раз уже поражался насколько дети могут быть откровенны и
прямолинейны, но то мальчики, а тут девчонка.
— Или через десять-двенадцать лет у нашего князя появится внук, — добила отца Феодосия
Дуня, да ещё развела ладошки в стороны, показывая, что не видит проблемы.
Наставник княжича хмуро смотрел на Доронину и пытался понять, чьи слова она говорит. Но
тут
— Мария Борисовна исполнила свой долг перед князем и народом, а большего желать —
беду кликать.
Дуня стояла с царственным видом, дожидаясь реакции на свои высказывания. Она сказала
кощунственную вещь: один ребенок — это благо для князя и княжества!
И пусть Феодосий не делает вид, что не знает о том, как князь мешал своим братьям
жениться, не желая продолжения их рода. Все в княжестве осознают, что вопросы наследования
стоят как никогда остро.
Сейчас время собирания земель, а не раздачи наделов сыновьям с расчетом на то, чтобы не
обиделись. В Европе объединяются королевства, пытаясь создать новые империи и если на
Руси по-прежнему останутся княжества и республики, то уже через десятилетия их начнут
пожирать новые соседи.
А ещё Феодосий должен просчитать, что будет если у Ивана Васильевича появится новая
жена! Новая жена — новые дети, а возле них образуются новые партии алчущих власти бояр.
Так было всегда.
И тут Дуню прошила мысль, что возможно церковникам только это и надо!
Не нужен им собиратель земель, а угоднее непреходящая свара между князьями! В таком
разе всегда к ним обращаются за поддержкой.
Совсем запутавшись, Дуня с подозрением посмотрела на наставника княжича, но его лицо
было непроницаемым.
Наконец, он поднялся со скамьи и опираясь на посох, пошёл к выходу, ничего не говоря.
Остановился, обернулся, чему-то покивал и… благословил её. Дуня подбежала и поцеловала
руку.
Потом она ждала, что дед и хозяева дома будут расспрашивать её о беседе с отцом
Феодосием, но Петр Яковлевич со смехом шепнул ей, что их подслушивали и теперь все в доме
бурно обсуждают её слова о непростой доле Марии Борисовны, о будущем маленького Иван
Иваныча и примеряют ситуацию с одним наследником на всю историю Руси.
Дуне оставалось только нервно сглотнуть. Вот ведь, наболтала с три короба. К добру ли? К
худу ли?
ГЛАВА 4.
Дуняша сидела в саду Кошкиных и грустила. Сегодня хоронили погибших при защите дома.
Не стало одного из конюхов, хлебопека, старого Веденея и одного из пяти боевых холопов
Дорониных. Почти
подмога...
Дуня тяжело переживала гибель Веденея. Он всегда помогал в её задумках и никогда не
сомневался в ней. А сейчас она всё время забывала, что его нет и порывалась бежать искать, а
потом одёргивала себя и растерянно стояла, смаргивая слёзы.
Но грустно ей было ещё потому, что никто не горевал о погибших. Оплакали и закрутились в
вихре дел.
Аксинья, получившая удар по голове, рыдала из-за сгоревших тряпок и заготовок новых
игрушек. Раненый в ногу Митька убивался из-за оставленных болванок и мешков с шерстью, чуть не сгоревшие и едва увернувшиеся от копыт коней рукодельницы рыдали из-за коробов с
нитками… Дуняша помнила, как пыталась спасти дорогие ей вещи, когда горел дом, а теперь ей
всё это было безразлично.
Она хвостиком ходила за Катериной, смотрела, как та лечит раны, ушибы, ожоги и
последствия отравления дымом. Вот оно, нужное людям мастерство! А её придумки — пустая
забава.
Разве что теплело на душе, когда она видела Петра Яковлевича шустро перемещающегося по
дому на протезе, и притуплялось пережитое, когда она становилась свидетелем его
перемигиваний с женой. Молодая боярыня всё время ловила своего Петрушу глазами, а он
норовил изловчиться, коснуться её, мазнуть губами по щеке.
Стоило вспомнить эту парочку — и на душе стало легче. Евпраксия Елизаровна сплетничала, что её Петенька изменился и живёт теперь с интересом. Дуня не поняла: женитьба на него
повлияла или ранее пережитое, и что означает «с интересом». Боярыня таинственно улыбалась
и намекала, что скоро все всё увидят.
Дуне было интересно, как изменилась жизнь Петра Яковлевича, но свои дела отнимали
много времени. Не то,чтобы лекарка Катерина взяла её в ученицы, но видя интерес боярышни, объясняла, что делает. А когда поняла, что девочка очень внимательно её слушает и многое
понимает, то стала рассказывать больше.
Дуня всё записывала и зарисовывала, надеясь позже систематизировать знания и
размножить. То, что знала Катерина, необходимо было сохранить! Лекарка была прекрасным
диагностом и умела лечить травами, но её знания о течении энергий и управлении ими
поднимало её над всеми знахарками.
В будущем эти знания распадутся на учения о йоге, ци-гун и прочее… Китайцы сохранят и
приумножат свои знания, а на Руси пробьётся сквозь века только траволечение. А ведь
Катерина даже с воспаленным аппендиксом справлялась и говорила, что этот отросток очень