Боярышня Дуняша
Шрифт:
полезная часть тела. Но учиться чувствовать чужую энергию нужно долго, а уж воздействовать
на неё — ещё дольше, и чуда ждать не стоит. Однако, насчет последнего Дуняша как раз
засомневалась, увидев спокойно спящего воина, когда Катерина вычищала его рану.
Ворота во двор Кошкиных вновь отворили и въехал возок. Дуня приподнялась, чтобы
посмотреть, кто приехал и с удивлением увидела выбежавшую лекарку. Она временно
поселилась здесь, чтобы ухаживать
новенького.
Дуня подбежала, чтобы посмотреть кого привезли и ахнула: на руках дворового Кошкиных
лежал худющий пацан и надсадно кашлял.
— В дом, скорее! — командовала Катерина. — Голову ему держите, а то задохнется!
Дуняша понеслась следом, но лекарка строго посмотрела на неё и обронила:
— К нему не подходи!
— Но…
— Когда можно будет, я скажу, — отрезала она и даже немного оттолкнула Дуню.
А она только сейчас сообразила, что это сын псковского боярина! Из-за всех событий забыла
о нём, а дед помнил и помог. Стало стыдно. Не получается у неё всё помнить и хорошо
соображать. Всё время сосредотачивается на деталях, а целое упускает. Но корить себя не
стала. Уж какая есть!
Огляделась. Все заняты были своими делами. А она вроде бы никому не нужна… И ворота
открыты! Дуня подошла и посмотрела на улицу. Грязь и слякоть.
Утром, когда ездили в церковь, её несли на руках, но ноги все равно успели промокнуть, так
что выходить со двора не хотелось. И все же Дуня повертела головой, вглядываясь в лица
прохожих, а потом вспомнила. Ведь её навещал Иван Иваныч, а потом за свой поступок был
наказан! А она в ответ ничего!
Ой!
Краска прилила к щекам, и Дуня рванула в сторону Кремля. Она козочкой скакала, выискивая места посуше, но вся изгваздалась, пока добежала до Кремля. Пришлось
остановиться и почистить хотя бы подол, но стало ещё грязнее. Повздыхав, раскрасневшаяся от
прыжков и перебежек к местам посуше, Дуня уверенно зашагала в сторону жилого дворца.
Пока шла, обратила внимание, что везде кипит жизнь, а вот двери кузни подперты палкой и
из трубы не вьётся дымок. Кто-то говорил, что кузнец уехал с богомольцами и вернется, когда
просохнут дороги. А ещё кто-то болтал, что кузнец поехал смотреть новое железо. Но в любом
случае Дуня не чувствовала себя виноватой.
Неожиданно рядом с ней остановился кто-то большой и низко поклонился. Дуня зарделась.
Не каждому боярину большим поклоном кланялись! Она приветственно склонила голову:
— Анисим? Ой! А я тебя не приметила! — радостно воскликнула Дуня, узнав в крупном
лохматом
вежливо спросила она и расцвела, увидев, как доволен её вниманием этот лохматый великан.
— Благодарствую, все хорошо, — смущенно ответил Анисим и сунув руку за пазуху, вытащил яблоко. — Угощайся боярышня, не побрезгуй!
— Ах, не побрезгую! Вкусные у тебя яблоки, а дивно то, что как будто только с дерева
сорвали, — Дуня впилась новыми зубками во фрукт и со смаком откусила кусочек. — Во! Я же
говорю, как с дерева! — жуя, тут же подтвердила она.
Анисим стоял и с умилением смотрел, как боярышня уминает яблочко, приговаривая, что
дома у них остались только моченые, а сушеные дворня недавно доела.
— Дык сорт особый, — просияв, выдал тайну крепких яблок Анисим. — Ещё моя бабка
посадила, когда её девушкой сюда привезли. Яблоньки её приданым были.
— Ого! Так значит старое дерево… пора обновлять.
— Старое… бережем, — со вздохом согласился Анисим.
— А ты веточки нарежь и в кувшин с водичкой поставь. Сейчас самое время укоренять
любимые растения. Веточки корешки дадут и летом можно будет в землю посадить. Не все
саженцы приживутся, что-то зимой вымерзнет, но кое-что обязательно останется и через
несколько лет будут у тебя молоденькие яблоньки.
Анисим слушал и старательно запоминал, что говорила боярышня. Вроде бы всё просто, а не
зная, не сообразишь. Это кто на земле сидит, тому не в диковинку про саженцы знать, а предки
Анисима московским князьям служат от самого Ивана Калиты!
— Только ты не забудь со мной поделиться укоренившимися веточками, — попросила
боярышня и торопливо добавила:
— Тебе много не надо, а вдвоем нам точно удастся вырастить новые яблоньки. Если у тебя
померзнут, то тогда уже я поделюсь!
У Анисима от избытка эмоций не нашлось слов и он вновь поклонился. Он же даже не
ожидал, что маленькая боярышня вспомнит его, остановится, примет угощение… (и как у него
хватило смелости предложить ей яблочко? Как под руку кто-то толкнул!) …А эта пташечка ещё
подсказала, как бабкино наследство сохранить. Но душа поёт от того, что попросила у него
саженец! Да он в лепешку разобьётся, а сделает всё как она сказала и преподнесет ей целый
ворох яблоневых веточек. Уж он расстарается!
— Заболталась я с тобой, — всплеснула руками Дуня, — надо идти, — деловито добавила, увидев, что сияющий Анисим вдруг сообразил, что за время их разговора никто из