Боярышня Воеводина
Шрифт:
— И правда, французский знают почти все паны, так что я повторю вопрос.
И повторил, на франкском. Симеону показалось, что у него то ли бред, то ли видения. Он поближе подошел к группе, окружающей короля, и, нет, не может быть! Около короля стоял брат Мишка, только с длинными, как у бабы волосами, и в богатом европейском платье. И на франкском языке отвечал королю.
— Без сомнения, Ваше Величество. Простые люди в Любеке и прочих городках очень обеспокоены маневрами Шведского флота в последнее время. Они боятся выходить в море. А в Травемюнде, выясняя, не опасно ли плавание до Риги, комендант порта мне объяснил, что пока швед не
— Я вот что хочу спросить вас, виконт, только без обид. Почему такой образованный молодой человек катается по Европе, а не делает карьеру при короле Якове. Я слышал, он по-отечески благоволит к красивым и умным молодым людям.
— Простите, Ваше Величество, но иногда как-то не совсем по-отечески! И потом, имеется одно важное разногласие. Вера. Яков и его жена придерживаются Англиканской церкви, которая есть не полная реформация, но куцо урезанная католическая, нарушающая одну из важнейших догм истинной церкви — о главенстве Святого престола и его непогрешимости. Наша семья всегда была добрыми католиками. Поэтому мне предложили должность в случае, если я присоединюсь в Англиканской церкви. Но я не стал на Иудин путь. Вот и путешествую по Европе, а не стою у трона Его Величества Якова.
— Я всегда предупреждал своего брата Якова об опасности сидения на двух стульях. В конце концов, Англии это обойдется слишком дорого.
— Скорее всего. Видите ли, вслед за последователями умеренно-реформаторской Англиканской церкви в Англии, да и в Шотландии, набирает силу радикальная ветвь реформации, гораздо хуже чистого лютеранства. Так называемые пуритане. Те идут еще дальше. Они отрицают все, связанное с радостью, наслаждением, любовью. Все чисто человеческие чувства. Только молитва и усмирение плоти. Даже еда не должна приносить радость. Ха, зовутся пуритане, чистые, а иногда рядом с их проповедниками стоять невозможно! Как будто стоишь в навозной куче! Мытье, видите ли, это грех, духиеще больший, а вши, блохи и клопы — божьи твари и уничтожать их грех! Представьте, что случится, получи они в руки власть?
— Да, в Швеции до этого еще не дошли, но тоже погрязли в лютеранстве! — вздохнул Сигизмунд, вспомнив свое изгнание из Швеции именно за веру.
— Значит, ходят слухи о новой войне после того, как Швеция замирится с Россией? — после небольшой паузы сказал Сигизмунд.
— Да, и очень упорные. Особенно много исходит от Ганзейского союза. Они надеются после победы Швеции захватить почти всю торговлю с Россией. — Вдохновленно врал Михаил.
— Интересно. Это же подорвет позиции Московской компании в Лондоне!
— Да, скорее всего, и королю Джеймсу это очень не понравится. Много именитых людей в Англии вложили в нее много денег.
— Надо предупредить Джеймса. Пусть потреплет шведам нервы своим флотом! А я постараюсь со своей стороны постараться решить русский вопрос, как можно скорее, и на наших условиях. Владислава на трон вряд ли удастся протащить, а впрочем, пусть пробует сам! Флаг ему в руки, саблю на бок и пусть идет и воюет, не все же отцовскими руками жар загребать! Я лучше Ригой займусь и Эстляндией! Давайте выпьем, господа, за скорейший мир в нашу пользу!
Король сделал знак рукой, подзывая слугу. Симеон воспользовался моментом и подскочил поближе, стараясь получше рассмотреть шотландского виконта. Тот на счастье, повернулся, что бы взять бокал с подноса. Их взгляды встретились. Бровь «европейца» взлетела вверх, он вытянул из рукава дублета платок, промокнул губы, как бы случайно приложив палец к губам, в известном жесте. Отпил вина и кивнул головой.
Симеон поспешно отошел, в углу, на маленьком столике вытащил из кармана клочок бумаги и быстро набросал нейтральную записку.
— «После танцев на балу становится жарко, можно освежиться в саду». — И пошел собирать бокалы. Беря бокал из рук брата, незаметно сунул записку в его руку. Михаил сжал ее и спрятал в кулаке.
— «Прочтет — поймет» — подумал Симеон и понес бокалы на кухню. — ' в случае чего всегда может сказать, считал что записка от дамы'.
Он не стал возвращаться в зал, но прошел в их с Филаретом комнаты и взял плащ. Неизвестно, когда Мишка сумеет освободится! Может, придется ждать несколько часов!
— Ты куда? — спросил Филарет, оторвавшись от чтения какой-то книги.
— В сад. Сам не могу поверить, но среди гостей брат, Михаил, болтает с королем на франкском. Передал записку, что бы вышел в сад, как сможет. Пойду ждать, так что, ваше святейшество, не волнуйтесь, могу прийти поздно. Когда ему удастся улизнуть с бала!
Симеон вышел в парк, уже тронутый дыханием осени. В освещенных залах замка заиграла музыка. Начались танцы. Ища удобное укрытие, но так, что бы виден был выход из зала в сад, он набрел на круг плотно посаженных елочек. Пан Сапега хотел сделать лабиринт, наподобие модных в Англии сооружений, заменив привычные там растения, слишком нежные для белорусского климата, молодыми елочками, подстригая их каждый год. Но, по неизвестной причине, все ели погибли на второй год, остались только эти, растущие по кругу. Сапега махнул рукой на свою затею, приказал поставить посередине круга скамейку с резной спинкой, а ели все же стричь. Скамейка стала излюбленным местом свиданий влюбленных парочек, так что легенду, что записка от дамы будет легко подтвердить. Пришлось подождать с полчаса, но вот, из дверей зала показалась мужская фигура в дурацком платье, и замерла, озираясь по сторонам. Симеон махнул брату рукой и тихо свистнул, как на охоте в детстве. Михаил в свою очередь взмахнул кистью и двинулся к поляне внутри круга елок. Через минуту братья встретились.
— Мишка, ты откуда, и еще в этом платье! Я чуть не упал, когда понял, что это ты!
— Тсс, говорим тише, я тоже испугался, вдруг нечаянно выдашь!
— Плохо обо мне думаешь! Я здесь уже который год, как тайно встречаться с гонцами знаю. Понял, раз ты в этих тряпках, да еще на франкском болтаешь, значит, к нам послан. Привез что-нибудь?
— Сейчас. Отвернись!
— Еще чего, что я там у тебя не видел, забыл, как купались вместе, голышом!
— Есть такое, что ты не видел! Исподнее кружевное, например!
— Шутишь? Дай взглянуть, клянусь, никому дома не скажу! Да когда еще дома окажусь!
— Ладно, любуйся. Говорят, самый модный костюм при аглицком дворе.
Михаил приспустил свои бочкообразные штаны, отцепил от талии крохотный декоративный кинжальчик, вспорол подкладку и из потайного кармана вытащил несколько бумаг.
— Извини, помялись. Иначе никак, — бросил он брату, поправляя свой туалет, — прочтет Филарет, подумай, как мне с ним встретиться. Я постараюсь задержаться в замке, но как выйдет, неизвестно.