Бойня
Шрифт:
— Ты, стало быть, главный в этом гадюшнике?! — Громко выкрикнул я, выходя на свет. — Так это ты приказал напасть на меня?! И испортил всё удовольствие от охоты?! Ты за это заплатишь! Иди сюда, и я зарежу тебя как барана!
Несмотря на свои воинственные слова и внешнюю расслабленность, я внимательно отслеживал перемещение караванщиков, благо «Иное» зрение позволяло смотреть в любом направлении, не обязательно «синхронно» с обычным зрением. Это требовало определённых умственных усилий, зато давало эффект «глаз на затылке».
Если бы меня «поприветствовали» таким образом, я бы, как минимум, ещё раз подумал, стоит ли вообще нападать, но мой противник уже пришёл в состояние неконтролируемого бешенства,
И понеслась! Проревев что-то воинственное, воин рванул ко мне. Из вооружения у него был стандартный средневековый щит, сужающийся книзу, и кривой меч просто неи… огромных размеров. И как он только с такой рельсой да одной рукой обращается-то? Как тут же выяснилось — с большим трудом. Кто бы ни продал этот шедевр гигантомании моему противнику, этим он оказал тому медвежью услугу. Нет, кого похуже владеющего мечом он бы зарубил без проблем — просто за счёт длины своего оружия и мощи удара. Принимать его на щит или жёсткий блок было смерти подобно… а вот сбить с траектории, пропустить мимо себя — милое дело. Масса меча просто не позволяла противнику поменять направление его движения с необходимой скоростью. Результат очевиден — он сделал рубящий удар, я отступил, пропустил этот «лом», сделал быстрый шаг вперёд и стандартным фехтовальным уколом рассёк ему выставленную вперёд руку, хоть трофейный меч и не очень хорошо подходил для такого рода движений.
Ранение несколько отрезвило противника, и он попытался отступить, чтобы взять паузу на обдувание неудачно для него складывающейся ситуации. Да только я не собирался давать ему это время, сам перейдя в стремительную атаку. Махнув левой рукой, первым делом отправил свой щит в полёт — всё равно от него польза небольшая была. Зато теперь пользу получить удалось — противник не успел среагировать на неожиданную тактику и получил кромкой массивного щита прямо по щиколотке! Вопль, что он издал, совершенно не напоминал тот воинственный рёв, что слышался ранее! Я же воспользовался мигом дезориентации врага и полоснул мечом прямо по открывшемуся лицу противника — тот неосторожно приспустил щит, пытаясь поймать мой бросок.
На этом в общем-то бой можно было считать законченным — бойцом он уже не был… Но и оставлять его в живых я не собирался, остаётся лишь извлечь из его гибели максимальную пользу! Активировал «Вампиризм» и «Жертву». Вряд ли воин успеет что-нибудь понять. Накатившую же слабость легко списать на кровопотерю…
Так и вышло — постояв пару секунд на месте, он рухнул как подкошенный, подобно подрубленному умелым лесорубом дереву. Я же быстренько коснулся выхваченным ножом открытой раны на его лице, чтобы образовавшаяся от «Жертвы» дымка перетекла в новое вместилище — со стороны это выглядело так, будто я просто провёл «контроль», добив своего противника.
Глава 18. Назвался груздём…
Оглядел «орлиным взором» столпившихся вокруг места сражения караванщиков. Никто больше не порывался вызывать меня на бой. Да и желания задавить меня «мясом» тоже не выказывали. Просто смотрели и молчали… Ладно, раз так, возьму инициативу на себя!
— Ты! — Я указал кончиком окровавленного меча в сторону купца, пытающегося заныкаться за спинами своих людей. — Как ты посмел натравить своих псов на меня?! Тебе что, жить надоело?
— Й-й-я-а н-не…
— Хочешь сказать, что не отдавал приказа нападать?! И воины сделали это по собственному произволу? — Мужчина усиленно затряс головой, полностью подтверждая столь удобную для себя версию событий. Кстати, и не врал скорее всего — их же отправили на разведку, не зная, с чем они столкнуться, так что отдавать приказ «идите и убейте всех, кого увидите», было бы весьма опрометчиво с его стороны.
— Что же… Может быть… Может быть это и так! Но это всё равно твои люди, и ты несёшь ответственность за их поступки! Не знаю ваших законов, но у нас за нападение на благородного рыцаря могли и на деревянный кол посадить! Особенно если судили какого-нибудь разбойника, с которого и взять-то нечего! — Недвусмысленный намёк прозвучал, а будет ли понят…
— Повелитель! — Тут же завыл купец, мигом обретя дар речи. — Благородный эмир! Произошло ужасное… ужасная ошибка! Преподаю к твоим ступням! Я лишь несчастный торговец, недостойный внимания столь великого воина, как ты! Пусть вечно будет крепки твои руки и тучны стада! Что может сделать ничтожный купец, чтобы могущественный эмир милостиво простил допущенную невежественными варварами-наёмниками ошибку?!
— Хм… Шестеро твоих людей напали на меня! Поэтому будет справедливо, если другие шестеро из тех, кто согласится пойти под мою руку, будут освобождены из рабства. Также им нужно будет передать оружие, снаряжение, транспорт и припасы в дорогу — помимо тех, что я и так уже взял трофеями с напавших на меня. Таковы мои требования… И не думай мне ставить условий! — Предостерёг я купца, на лице которого аршинными буквами проявилось желание поторговаться. — А то ведь я могу и решить, что столь малая плата не стоит удовольствия увидеть, как человек, испортивший мне охоту, корчится на колу!
Купец мгновенно побледнел и часто закивал. Похоже, нечасто ему приходится вести переговоры в столь… нервной обстановке.
— Ну, что же… Тогда пусть твои люди займутся делом! Ты и ты — разденьте этого сумасшедшего, вздумавшего, что способен что-то противопоставить мне. Оружие, броню сюда, после чего соберите его личные вещи и не вздумайте что-либо скрыть! Вы пятеро, отправляйтесь туда. — Я указал в сторону, откуда пришёл. — Приведите своих соратников, пока их звери не сожрали! Они были столь слабы, что я даже не стал их убивать. Ха! Первый раз вижу пользу от ОТСУТСТВИЯ умения сражаться!
Опустив самомнение оставшихся воинов ниже плинтуса, чтобы они даже не думали взять реванш, продолжил раздавать указания:
— Остальные занимайтесь своей работой! Ты — за мной! — Купец бросил пару испуганных взглядов влево-вправо и, не найдя желающих пасть смертью храбрых за его имущество и жизнь, понуро поплёлся следом.
— Рассказывай! — Приказал я.
— Что рассказывать, могущественный эмир?..
— Для начала — как тебя зовут. Откуда едете — и куда. Что везёте.
— Милостивый господин! Меня, недостойного Вашего внимания, зовут Мил-Каша, долговой торговец. Я собираю попавших в рабство людей — должников, военнопленных, молодых рабов, которые не требуются хозяевам… Еду с восточных предгорий, через Великую Пустошь к морю, в град Кратт, славящийся своим богатством и великолепием…
Купец замолчал, не зная, что ещё можно сказать.
— И много ли у тебя сейчас рабов?
— Немного, повелитель! Всего двадцать пять мужчин разного возраста и де… одиннадцать женщин.
— Есть ли среди них воины или люди благородного происхождения?
— Нет, повелитель! Я бы никогда не посмел взять в рабы того, в чьих жилах течёт благословенная кровь властителей! Воины же есть — трое пленников из кочевого племени, неудачно попытавшегося сходить в набег на освоенные земли. Им не повезло — столкнулись с отрядом лёгкой кавалерии, и они были разбиты. Хорошо обращаются с саблей, дротиками и пращой. Отлично держатся в седле, но… непокорны, глупы и свободолюбивы. Я собирался их продать на каменоломни. Также есть два боевых раба-гладиатора, умелых в поединке, но слабых в настоящем бою.