Боже, спаси русских!
Шрифт:
Наталия Долгорукая разделила горькую участь своего попавшего в немилость жениха, сменила в один час богатство и веселье на нищету и беды, на ссылку в Сибирь: «Я не имела такой привычки, чтобы сегодня любить одного, а завтре другого... Во всех злополучиях я была мужу своему товарищ. Я теперь скажу самую правду, что, будучи во всех бедах, никогда не раскаивалась, для чего я за него пошла... Все, любя его, сносила, сколько можно мне было, еще и его подкрепляла». После смерти мужа Наталия ушла в монастырь.
Вспомним свояченицу Радищева, последовавшего за ним в Сибирь... Не забудем и самоотверженную любовь жен декабристов...
Исследователь русской культуры Юрий Лотман выделял три типа традиционного поведения русских женщин. Первый тип, о котором уже шла речь, – женщина-героиня, защитница, покровительница, именно та, которая «в горящую избу войдет». Культ Богородицы, который занимает огромное место в православии, призывает женщину-мать к жертвенности. Всякая любовь становится у нее материнским чувством. «Такие женщины были и среди наших бабушек и мам, но их мало среди молодежи» – так считают психологи.
Журнал «Time out»
Того же мнения писатель Дмитрий Быков: «Для меня понятие "русской женщины" ассоциируется с образом декабристки». Лучшими чертами русской женщины он называет «жертвенность и героизм». Идеальный образ – «декабристка Волконская, целующая цепи мужа».
Согласен с литераторами один из лидеров оппозиционного движения «Солидарность» Илья Яшин: «Некая жертвенность, скромный бытовой героизм веками впитывался в характер наших женщин». Он вспоминает исторические эпизоды, «когда женщины проявляли себя настоящими мужиками. И на фронт в войну ходили, и на плаху за мужьями отправлялись, и на защиту дома грудью вставали. Итак, русская женщина – «латентная декабристка или Родина-мать с военного плаката».
А вот какое мнение высказывает французский исследователь культуры, профессор Даниэль Ранкур-Лаферьер: «Русские женщины посвящают себя целиком своим мужчинам – отцам, сыновьям, а больше всего своим мужьям и любовникам. В этом смысле им нет равных». Профессор признается, что иногда даже завидует русским мужчинам, и тут же добавляет: «Но если серьезно, я бы не хотел жениться на русской. Эта жертвенность отдает мазохизмом». Им, дескать, лишь бы пострадать. Не счастье им нужно, а подвиги.
Может быть, дело в том, что в русской культуре с особой силой выразилась мысль: любовь несет не только созидание нового, она разрушает старое. Это кажется странным, но в народной традиции свадебный и похоронный обряды имеют немало общего. Вот, к примеру, свадебные обряды на Русском Севере: в архангельских селах невеста под венец шла в том же «синяке», простом синем сарафане, в котором кладут в гроб. И смерть, и свадьба являются мистическим переходом из одного состояния в другое. Русская любовь – это всегда прощание. Человек прощается с собою, приносит в жертву свой прежний мир.
Русская культура никогда не забывает о том, что любовь имеет божественную природу, что, согласно Евангелию, она больше веры и надежды, что жизнь без нее неполноценна. «Только влюбленный имеет право на звание человека», – писал Александр Блок. Любовь и страдание – ступеньки к духовному совершенствованию и постижению смысла жизни. Это нечто неизмеримо большее, чем построение счастливой жизни здесь, на земле. Только то чувство достойно упоминания, которое поднимается до вселенских масштабов, возвышая человека над обыденным существованием. Вспомним Маяковского: «Любить – это с простынь, бессонницей рваных, срываться, ревнуя к Копернику...»
А как насчет семейного счастья? Признаться, в русской литературе оно выглядит как-то неубедительно. Да и много ли его? Вот, скажем, толстовские Левин и Кити в «Анне Карениной». Больше всего запоминается тот факт, что в разгар медового месяца Левину хотелось застрелиться. Счастье Наташи Ростовой и Пьера Безухова в «Войне и мире» тоже кажется не очень убедительным. У большинства читателей растолстевшая Наташа, с грязными пеленками, вызывает некоторое отторжение. Во всяком случае, это не тот образ, на который хотят быть похожими юные девы. Вспоминаются герои Дмиртия Быкова, которые едут в поезде «Лев Толстой» и заказывают салат «Семейное счастие»: «Хоть в виде салата на него посмотреть».
И КАКОЙ ЖЕ РУССКИЙ...
ОБ ИЗОБРЕТАТЕЛЕ ПЕРВОГО РУССКОГО САМОЛЕТА ЛЮБВИ
Все наши горькие русские беды оттого, что Пушкин умер.
В мире, где у человека лишь знакомые вместо друзей и лишь надежды вместо любви, понимаешь цену художественному слову.
Читатель, ты когда-нибудь был в Пушкинских горах 19 октября? По любому стилю 19 октября. Мизансцена предельно русская: осень, дождь, рядом женщина, которую любишь, но уже потерял. Ходишь, бубнишь отрывок «Осень».
Что называется, «из полей» раздается слаженный хор студентов ГИТИСа – этих славных юношей и девушек. Это они, начитавшись Пушкина, проказничают, как мальчик, как Онегин, как русское слово, как Жучка с козочкой, как плутоватая собачка Вайчик.
Подражание «Песне девушек» Пушкина – песня студентов ГИТИСа «Пушкин, я люблю тебя» (исполняется на марше по мотивам пушкинского любовного хита на мотив американской строевой песни, ямб сменяется хореем).
Мужская партия:Помню чудное мгнове —Предо мной явилась ты.Мимолетное виде,Гений чистой красоты!Девичья партия:Я другому отдана.Буду век ему верна,К счастью сердце обратя, —Пушкин, я люблю тебя.И ты понимаешь, понимаешь наконец, что сокращение Пушгоры, которое коробило твою душу и резало слух, на самом деле несет всегда актуальный философский смысл: «Pushгоры» – импульс, призыв к движению, побуждение, подталкивание.
Знаешь, какие мысли приходят в Пушкинских горах 19 октября: Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений. Пушкин гений.
Знаешь, почему Пушкин гений?
Да потому что, если бы он не изобрел язык русского любовного чувства, мы бы с тобой объяснялись в любви языком Тредиаковского и писали на асфальте под окнами возлюбленной что-нибудь типа:
Размучен страстию презлоюИ ввержен будучи в напасть,Прости, что я перед тобоюДерзну свою оплакать часть.Знаешь, когда ты стонешь в любовной истоме, что-то шепчешь, так вот: эту истому, стон и шепот придумал Пушкин. Он еще много чего придумал: это когда глаза наполняются странными жгучими слезами, это когда любовники становятся больше, чем любовники, это когда они делаются одной душой, настолько потерянной, так далеко зашедшей в своей панике и неприкрытом ужасе, что вы даже не понимаете, то ли вы занимаетесь любовью, то ли умираете. Это все Пушкин.
Пушкин – изобретатель первого русского самолета любви. И первой русской бомбы любви. Живешь ты, живешь, как подонок. Никакой живешь. А потом к тебе приходит Пушкин, и события начинают развиваться по спирали отречений, ужаса, надежды и мечты. Завтрашний день маячит тенью атомной бомбы, сброшенной с самого высоколетящего самолета, так высоко с неба, что можно притвориться, что ее там нет, что она не падает... пока она не взорвалась, и жизнь, как ты ее знал, никогда больше не оставалась прежней.
Дурак, читай Пушкина.
Пушкинпростовзялиосвободилрусскоесловоотханжества.Отраболепияпередриторикой.ЕслибынеПушкин,читатель,тыникогдабынесказал:«Неостанавливайсязаставьменячувствоватьзаставьменяперестатьчувствоватьзаставьменяоэточудноемгновеньезаставьменязабытьвсечтобылозаставьменябытьсобоюмыизтехсумасшедшихскемнезнаешьтолионизадушатпоцелуямитолипроцитируюткапитанскуюдочкуянетакойплохойатылучшаяfrostinthepastеслитынечиталапушкинаянаучутебяпушкинузаставьменязаставьменязаставьменяподаримненадеждуединственнуюмнебольшененадомненужнатолькотывесьмирнестоитничегосмогулиялюбитьеесмогуякоготолюбитьпонастоящемуялюблюеезнаюяеебудулюбитьвсегдаэтопростолюбовьэтомы».
Это не ты. Точнее, это ты. И только ты. Это твоя-моя-его-всех страсть-волнение. Волнение за живых людей. Просто-напросто наша боль и любовь. Пушкин сделал так, что кошмары твоей возлюбленной один в один повторяют твои кошмары... Если это не любовь, то тогда это другая история про Пушкина.
Читатель, помнишь, у Пушкина про «вновь я посетил»? Каждый из нас пару раз в жизни появляется на месте преступления – на том месте, где сладко как-то, душераздирающе как-то случилась первая любовь. У всех по-разному. У кого-то в полном воздержании, у других – умирая от соучастия тел. Так или иначе, вы тонете друг в друге. Спрятаться вам негде. Вы попали в плен собственных ощущений, и ничто не может их вытеснить или ослабить. Это все лирика – пушкинская лирика.
Когда ты посещаешь место своей первой любви, вспомни Пушкина.
Любить – значит жалеть
Слова «любить» и «жалеть» в русском языке долгое время воспринимались как синонимы. В нашу жестокую эпоху идут споры о том, является ли сострадание одним из главных признаков любви. В традиционной русской культуре это было очевидным.
«Между прочим, ведь "любить" интеллигентское слово, – утверждает герой Надежды Тэффи. – Народ говорит "жалеть". Как это глубоко и горько». И далее развивает тему: «Во всех западных легендах нечисть, появляющаяся в виде женщины, появляется в самом чувственном и соблазнительном виде... Наша русская нечисть не такова. Она знает, что русскую душу одним телом не соблазнишь. Русскую душу надо брать жалостью. Поэтому что делает русалка? Она плачет... Просто бы сидела или манила, что ли, – иной бы и не подошел. А если плачет, как тут не подойти. Жалко ведь».
Любовью-жалостью любит Соня Мармеладова Раскольникова, а Мышкин – Настасью Филипповну. Впрочем, русские женщины не русалки – нечасто провоцируют на жалость, они сами на нее щедры. Согласно недавно проведенному исследованию языкового сознания, выражение «русская женщина» связано в первую очередь с образом матери. Неудивительно, что реакции женщин на выражение «русский мужчина» аналогичны высказыванию «нечто, что требует опеки и заботы».
Заключения лингвистов совпадают с выводами Г. Гачева: «...русская любовь между мужчиной и женщиной – той же природы, что и любовь к родине. Мужчина от любви к женщине ждет не огненных страстей, но того же упокоения, что дает родина = мать сыра земля. В народной ментальности в отношении женщины к мужчине преобладает материнское чувство: пригреть горемыку, непутевого. Русская женщина уступает мужчине из гуманности, по состраданию души... Не жару, сексуальной пылкости не в силах она противиться – но наплыву нежности и сочувствия».