Божественная лодка

Экуни Каори

Поэтому я только буркнула «угу» и взяла с конвейера тарелку с омлетом.

— Мам, можно я съем фруктовое желе?

— Ну конечно! — улыбнулась мама в ответ, пристально глядя справа на мой профиль.

Вдруг я почувствовала, что кто-то справа пристально смотрит на меня.

— Нодзима? — послышался чей-то неуверенный голос.

Я обернулась — передо мной стоял Нумата. Это — мой одноклассник, ужасно толстый и здоровый мальчишка. На нём были брюки, какие носят уже взрослые люди, и он был больше похож

на дяденьку, чем на школьника.

— Ты что тут делаешь? — спросил меня Нумата. Было видно, что он удивлён. Он как-то странно смотрел на мои книжки, тетради и сумочку, разбросанные по всей скамейке.

— Да ничего особенного, — ответила я. — А ты что тут делаешь?

Ещё мгновение его лицо продолжало оставаться удивлённым.

— А, я-то… У меня мама здесь работает, — он махнул в глубь музея, где находился кафетерий.

— Да, правда? — сказала я. На самом деле я чувствовала себя очень неловко. У Нуматы была более веская причина находиться здесь.

— Я делала уроки, — мне ничего не оставалось, как сказать правду, и я стала собирать свои вещи. — Здесь ведь прохладно, а у нас дома нет кондиционера.

— А почему ты засобиралась?

— Домой надо.

— А-а, — буркнул Нумата.

— Ну, пока! — сказала я и отправилась прочь из прохладного музея.

Когда я пришла домой, мама читала книгу.

— Привет, мамочка!

От музея до дома пешком идти минут пятнадцать. Всё это время мне было очень жарко, и я взмокла от пота.

— Обедать будешь? — спросила мама, оторвав глаза от книжки.

— Попозже. Сначала в душ пойду.

Балконная дверь, которая ведёт во дворик, примыкающий к нашей квартире, всегда открыта, только натянута сетка от комаров и мошек, тихо звенит от ветерка колокольчик, который купила мама. Звук колокольчика тихий, но пронзительно острый. Мама говорит, что такой звук навевает прохладу, но мне он не очень нравится.

Интересно, почему, когда в жару я приму душ, меня сразу одолевает слабость. Я съела свой поздний обед, развалилась в ногах у мамы, которая продолжала читать книжку. Лежать на татами было очень приятно, и я незаметно задремала. Во сне мне был слышен откуда-то издалека тихий звук колокольчика.

Потом мы с мамой пошли погулять. Наступили тёмно-голубые сумерки. Как только солнце садится, сразу становится прохладно. Мама шла и слушала музыку по моему плееру.

Нам нравится аллея, которая ведёт к парку на месте бывшего замка. Она довольно широкая. Справа от неё здание средней школы. Через два года, если мы ещё будем жить в этом городе, я пойду в эту школу. Буду носить серую спортивную форму. (В этой школе спортивная форма: у мальчиков — зелёная, а у девочек — серая.) — Как хорошо пахнет! — сказала я, глядя высоко в небо.

— Пахнет? Чем? — Мама шагает, раскидывая складки юбки. На щиколотках ног ремешки красных босоножек.

— Пахнет вечером.

Удивительно, но в любом городе летним вечером пахнет одинаково.

•

Бар «Цумики» — довольно популярное место. В «Дэйдзи»

обычно приходили постоянные клиенты, которые подолгу сидели в баре, а здесь посетители, чаще всего мужчины, которые заходят по дороге с работы прямо в костюмах, как правило, компании из двух-трёх человек. Они немного посидят и сразу уходят. Бывают и такие — напьются так, что аж идти не могут, но я считаю, что посетители этого бара относительно добропорядочные люди. Среди них, похоже, много тех, кто живёт возле районного центра культуры и в районе Юкаригаока.

— Спасибо за работу!

В этом баре конфеты часто дарит хозяин заведения, а не посетители.

— Ой, конфеты «Эрика»? По какому поводу?

— А Вы любите шоколад этой фирмы?

Хозяин бара — мужчина средних лет с особым загаром от игры в гольф, всегда одет в чёрную рубашку-поло.

— Нельзя так баловать своих работников. — Я стараюсь всё время отшучиваться, но в то же время по возможности соблюдаю дистанцию в общении с ним. Он холостой.

— Ну ладно, дальше без меня справитесь, хорошо? — Он собрался уходить.

— До свидания! — Я проводила хозяина и решила выпить кофе. Как раньше с Махо. Потом закрыла бар, села на велосипед — и домой! По прямой дороге… Домой, где меня ждёт моя Соко… Какая звёздная ночь! Только когда уехала из Токио, я узнала, как много звёзд на небе.

Я кручу педали и напеваю Рода Стюарта.

Я люблю лето. Это то время года, когда Бог подарил мне второе сокровище моей жизни…

Город был наполнен ярким солнечным светом. Каждый день, убежав каждый из своего мира, мы с Ним спешили на встречу друг с другом. Навстречу страсти, от которой кружилась голова. В скоплении мгновений, страшно коротких и бесконечно длинных, в реальность которых было трудно поверить.

Бог забрал у меня моё второе сокровище тоже летом.

Может быть, если бы я знала тогда, что у меня родится Соко, я бы поступила иначе…

Когда я приехала домой, Соко уже спала. Я приняла душ и сразу легла. Уже несколько лет дочь стелет мне постель.

Соко не любит, когда жарко. Она свернула вдвое махровую простыню и едва прикрылась ею: ноги и руки открыты. Еле заметное дыхание, на лбу выступил пот. Я помахала веером над её ногами, чтобы стало попрохладнее.

Со следующей недели начинается праздник О-бон [8] , и в баре и музыкальной студии будут выходные дни. Я хочу съездить с Соко на море.

— Давай, Соко, съездим на море на полуостров Босо, — несколько дней назад предложила я ей, рассматривая карту.

— Не знаю, ну давай, — ответила она.

— Ты же любишь море, — продолжала я.

— Угу, — кивнула она в ответ с задумчивым видом.

Она плела что-то из бисера, и на кухонном столе было полным-полно красивых разноцветных бусин.

8

Буддистская религиозная праздничная неделя в середине августа, связанная с поминовением усопших.