Божественные игры
Шрифт:
Все, кого можно только встретить в лагере, в добровольно-принудительном порядке пришли встретить нас. Вначале мы видим лишь одинокие фигурки да небольшие группы, но чем ближе подъезжаем мы к трибуне, тем гуще становится толпа. На лицах многих читается облегчение: на несколько лет теперь можно забыть о том жестоком кошмаре, носящем имя Божественные игры.
На подступах к трибуне столпотворение становится особенно заметным. В основном здесь полубоги, обступившие дорогу так, словно им не хватает места. Но вряд ли они так рады нас видеть, как хотят это показать. Скорее, это
Натянув поводья, я останавливаю колесницу и, спрыгнув вниз, вместе с Аннабет иду к трибуне, на которой уже верховенствует тройка олимпийцев: наши родители и, собственно, сам Зевс. Они ведут себя отстранённо-сдержано, хотя и улыбаются время от времени. Зевс награждает нас лавровыми венками - символами победы. Я склоняю голову, когда очередь доходит до меня, как и подобает в таких случаях. А когда поднимаю взгляд, то едва не отшатываюсь назад: в стальных глазах царя богов бушует настоящая буря. Он окидывает меня цепким взглядом, словно пытаясь заглянуть в самую душу, после чего сразу отстраняется и на его лице появляется напускное дружелюбие.
– Полубоги! Перед вами новые победители Божественных игр!..
– торжественно начинает Зевс, развернув нас к зрителям.
Я чувствую себя не в своей тарелке здесь, рядом с громовержцем, в вычурных доспехах и под прицелом множества взглядов, но приходится терпеть.
– …Герои, завоевавшие победу благодаря своей исключительной силе и отваге.
Подозреваю, что речь каждый раз одна и та же, лишь с небольшой перестановкой слов.
– …Не одно испытание пришлось им преодолеть, но тем ярче сияет их победа! В ходе Игр они доказали, что заслуживают права называться лучшими. Истинные потомки богов! И Олимп не забудет своих героев.
А вот это звучит прямо как угроза.
– …Отныне сын Посейдона и дочь Афины становятся лидерами лагеря полукровок. Честь и слава триумфаторам!
Вот и вся церемония. Ничего необычного, по сути: награждение, короткая хвалебная речь - и теперь каждый из присутствующих предоставлен сам себе. Боги не считают нужным усложнять себе жизнь долгим пребыванием в компании своих детей. А потому спешат воспользоваться данным самим себе правом поскорей вернуться на Олимп, едва ли не сразу после того, как стихли аплодисменты в нашу честь. Но огорчаться подобным раскладом никто и не думает. Напротив: неподалёку от трибуны, под красочными покачивающимися на ветру шатрами, для всех желающих празднично накрыты столы, и полубоги, заранее осведомлённые о длительности церемонии, начинают расходиться.
Я стою в стороне, немного обескураженный всем происходящим. Признаться, я ждал несколько иного. Но в действительности всё прошло намного проще, и даже десятки взглядов, всего несколько минут назад, казалось бы, обещавшие преследовать меня, теперь скользят мимо, лишь изредка задерживаясь на мне. Но это всё равно не идёт ни в какое сравнение с моими опасениями.
– Перси, - передо мной возникает Хирон.
– Поздравляю. Ты действительно заслужил победу.
–
Перехватив мой взгляд, Хирон сдёргивает покрывало и являет моим глазам необычный, но уже виденный однажды щит.
– Перед Играми Лука Кастеллан отдал мне его на сохранение. Теперь он принадлежит тебе.
Я не могу поверить своим ушам. Вот это поворот!
– Лука завещал его мне?..
– я впиваюсь взглядом в своего бывшего учителя, но тот выглядит абсолютно невозмутимым и не понять, какие мысли бродят у него в голове.
– Не конкретно тебе - победителям, - поправляет меня Хирон и вместе со щитом притягивает мне плотно запечатанный конверт, такой тонкий, что кажется, будто в нём ничего нет.
Подошедшая немногим ранее Аннабет меняется в лице при воспоминании о Луке. Она благоговейно проводит рукой по рельефной поверхности щита.
– Перси!
– не успев толком ничего понять, я оборачиваюсь на зычный голос Тайсона, пробивающийся, как и он сам, сквозь гул толпы.
Хирон напоследок добродушно хлопает меня по плечу и его будто уносит волной проходящих мимо полубогов.
– Перси, я так рад тебя видеть!
– Тайсон подлетает ко мне и с силой обнимает. Вот уж в чьей искренности и привязанности ко мне я могу не сомневаться! Мне даже становится немного совестно, что я не встретился с ним за всё это время. Не то чтобы у меня был выбор, но можно было хотя бы попытаться.
– Спасибо, братишка, я тоже рад тебя видеть, - всё ещё сжимая в руке щит с конвертом, я неловко обнимаю его в ответ.
– Я с самого начала знал, что ты выиграешь! Даже не сомневался в этом. Ведь мой брат круче всех! Кстати, что это у тебя?
– А-а, это… - я озадаченно опускаю взгляд, не зная, как объяснить, что только что получил подарок от умершего друга. Но, к счастью, мой брат, похоже и не собирался заострять на этом внимание.
– Аннабет, как хорошо, что ты тоже вернулась!
– Эм… Спасибо, Тайсон, - Аннабет предупреждающе выставляет вперёд руки, надеясь избежать медвежьих объятий.
– Перси, в нашем Доме тебе такие богатые покои обустроили! Я краем глаза видел. Весь верхний этаж занимают, представляешь? Пойдём посмотрим?
– Да, конечно, идём, - я охотно хватаюсь за возможность покинуть людное место и оказаться там, где смогу побыть в относительном одиночестве.
***
– Есть какие-нибудь идеи?
Аннабет отрицательно мотает головой, продолжая сидеть на диване в моей гостиной и изучать поверхность щита.
– А насчёт этого?
– я поднимаю руку с зажатым в ней вынутым из конверта листком, на котором выведена древнегреческими буквами одна-единственная надпись: “Я сделал, что мог, кто может, пусть сделает лучше”.
– Перси, я не знаю, - устало выдыхает Аннабет, оторвавшись от своего занятия.
– Лука ничего мне об этом не говорил.
– Такое ощущение, будто он знал, что не вернётся.
– Думаю, все мы предполагали такую возможность, - пожимает плечами Аннабет и снова склоняется над щитом.