Божество реки
Шрифт:
— Потом я увидел богиню, — продолжил я. — Она сидела на высокой горе. Обе головы змеи склонились перед ней.
Госпожа не удержалась:
— Какую богиню ты видел? Говори быстрее, кто это был!
— У нее бородатая голова мужчины, а груди и промежность женщины. Из ее влагалища два мощных потока извергались в открытые пасти двухголовой змеи.
— Это богиня Хапи, богиня реки, — прошептала царица Лостра. — Она рождает реку внутри своего тела и пускает ее течь по миру.
— Что еще показало тебе видение? — спросил Тан.
— Богиня улыбалась нам, и лицо ее сияло любовью и добротой. Она говорила голосом, который походил на шум ветра и морского прибоя, на раскаты грома в далеких горах.
— Что же сказала она? — в благоговейном восторге спросила царица Лостра.
— Она сказала: «Пусть мое дитя придет ко мне. Я сделаю ее такой сильной, что она сможет победить, и мой народ не погибнет от руки варвара». — Я повторил эти слова, и они гулом барабанов отдались у меня в голове.
— Я — дитя богини реки, — просто сказала госпожа. — При рождении меня посвятили ей. Теперь она призывает меня, я должна отправиться туда, где у истоков Нила живет Хапи.
— Это то же самое путешествие, которое мы с Таитой обдумывали раньше, — с удивлением произнес Тан. — А теперь богиня приказывает нам совершить его. Мы не можем отказать ей.
— Да, мы должны отправиться туда и вернуться, — поклялась моя госпожа. — Здесь моя страна, мой Египет. Здесь мой город, прекрасные Фивы, город ста ворот. Я не могу оставить их навеки. Я вернусь в Фивы. Я клянусь и призываю богиню Хапи в свидетели. Мы вернемся!
РЕШЕНИЕ отправиться на юг за пороги Нила в дикие, неисследованные земли мы обсуждали с Таном довольно давно. В первый раз говорили о них, как о пути спасения от гнева и мести фараона. Теперь же нам приходилось спасаться от еще более безжалостного врага. Казалось, боги решили заставить нас отправиться по этому пути, а им нельзя противиться.
Времени на сборы в дальнюю дорогу почти не оставалось. Гиксосы наступали с двух сторон, и наши передовые заставы сообщали, что их передовые отряды будут видны с крыши дворца Мемнона не позже чем через три дня.
Тан поручил Крату командование половиной своих войск и направил на север навстречу царю Салиту, спешащему от Асюта, так как именно его отряд скорее всего первым подойдет к Городу Мертвых и дворцу. Крат получил приказ вести подвижные бои. Пользуясь острыми кольями и защитой городских укреплений, он должен задерживать Салита как можно дольше, не рискуя попасть в окружение или быть наголову разбитым. Когда же будет не в состоянии сдерживать врага, ему следует перевести людей на ладьи.
Сам Тан взял другую половину войска и отправился на юг, чтобы боями сдерживать гиксосов, переправившихся у Эсны.
Пока войска заняты выполнением своих задач, госпоже моей следовало погрузить на корабли свой народ и имущество. Она поручила это вельможе Меркесету и, разумеется, сделала меня его помощником. Вельможа Меркесет дожил не просто до старческого слабоумия, он даже успел недавно жениться на шестнадцатилетней девочке. Поэтому проку от него было мало как для меня, так и для него самого. Все планирование и сборы для погрузки на корабли легло на мои плечи.
Однако прежде чем отправляться в путь, нужно было позаботиться о лошадях. Уже тогда я совершенно ясно представлял себе, что именно они явятся основой нашего спасения и как страны, и как цивилизованного народа. С лошадьми, захваченными у Эсны, наш табун составлял несколько тысяч голов. Я разделил его на четыре части, чтобы легче было найти пастбища по пути на юг. Кроме того, табуны меньшего размера поднимают меньше пыли, им будет легче избежать столкновения с гиксосами.
Я послал Гуи, колесничих и конюхов с этими четырьмя табунами в сторону Элефантины, приказав держаться подальше от берега реки, вдоль которого наступали колесницы гиксосов, и идти по краю пустыни.
Как только лошади отправились в путь, я занялся людьми. Я понимал, что количество ладей ограничивало наши возможности, и мы могли взять с собой лишь небольшое количество людей и вещей. Я был абсолютно уверен, что каждый египтянин захочет стать участником великого исхода. Жестокость и свирепость гиксосов проявлялись в каждом захваченном ими городе, который они предавали огню и где учиняли страшные зверства над населением. Все неведомые опасности Африки казались гораздо предпочтительнее кровожадных чудовищ, которые мчались на нас на своих колесницах.
По моим расчетам выходило, что мы сможем разместить на судах нашего флота только двенадцать тысяч человек, и я сообщил об этом госпоже.
— Нам придется быть безжалостными при выборе людей и многих оставить здесь.
Но она не пожелала слушать моего совета.
— Это мой народ. Я скорее сама оставлю свое место на корабле, чем отдам гиксосам одного-единственного подданного моего царства.
— Но, ваше величество, как же нам быть со стариками и калеками, больными и младенцами?
— Каждый египтянин может выбирать, идти ему с нами или оставаться здесь. Я не брошу на произвол судьбы ни белобородого старика, ни нищего, ни новорожденного младенца, ни прокаженного. Это мой народ, и, если он не может отправиться со мной, тогда царевич Мемнон и я останемся с ними! — Разумеется, она упомянула царевича только для того, чтобы закрепить свою победу надо мной.
Ладьи наши будут сидеть по самые борта под таким количеством народа, но выбора у меня не было. И все же я позволил себе маленькое удовольствие. В первую очередь я разместил на ладьях полезных и способных граждан. Я выбирал их из всех слоев общества и всех родов занятий: каменщиков и ткачей, медников и горшечников, кожевников и делателей парусов, писцов и художников, кораблестроителей и плотников, и все они были лучшими в своем ремесле. Я позаботился о том, чтобы они разместились на борту ожидающих барок. А потом я с особым удовольствием отдал самые неудобные места на самых неопрятных судах жрецам и законникам, этим блохам, сосущим кровь на здоровом теле государства.
Когда они наконец погрузились на лодки, я позволил отребью хлынуть на пристань и садиться на корабли у храма.
Из-за непримиримых взглядов моей госпожи мне пришлось с большой осторожностью выбирать груз, который мы могли взять с собой. У нас не было места для безделушек. Я собрал оружие, инструменты и сырье, которые могли нам понадобиться при строительстве цивилизации в неведомых землях. Во всем же остальном грузе я всячески старался снизить вес и объем. Например, вместо зерна и плодов я предпочел взять семена всех необходимых растений, запечатав их смолой и воском в глиняных кувшинах.