Божья кара
Шрифт:
К Труппу после разговора с Настей идти не хотелось, и Женя, достав из сумки листок с пометками, задумалась о собственных дальнейших действиях.
По идее надо бы закончить все дела с Васильевой, здесь и осталось-то всего ничего. Найти парочку свидетелей и с Ольгой побеседовать, и подписать согласие на съемки. Но Женю отчего-то эта тема уже не увлекала так, как в начале расследования. Все здесь было ясно, а потому скучно. Зато причины столь странных, необъяснимых самоубийств не давали ей покоя. Она беспрестанно размышляла обо всех четырех погибших девушках, и версия некой загадочной секты навязчиво крутилась в ее голове,
Да, секта бы все объяснила. Вон, сколько ужасов про эти секты по телику рассказывают. И самосожжение у них там случается, и жизнь в нечеловеческих условиях, и семьи бросают, и оргии безобразные устраивают в состоянии наркотического опьянения. Мрак!
Вот только обычная секта таких барышень бы не увлекла. Простое завывание про слово Божие и спасение тут бы не подействовало. Уж очень приземленные были дамочки. Может, сайентологи поработали? Женя задумалась. Она крайне мало знала об этой организации, но их, кажется, больше устраивали живые, действующие члены, нежели покойные. Гм. В любом случае надо искать организацию с прагматичной программой, направленной на материальный успех. Какое-нибудь «общество победителей жизни». А кстати, ежедневник Коваленко! Женя так и не удосужилась им заняться, надо срочно ехать домой и там, в спокойной, располагающей к анализу атмосфере, поработать с вещдоком, а заодно позвонить Ксении, узнать, вскрыли они ноутбук или нет?
И Женя тихо слиняла с работы.
Ежедневник она начала штудировать еще в метро, решив начать изучение содержимого с мая месяца. Вряд ли судьбоносное событие, толкнувшее Ирину в невские воды, произошло раньше. Женя листала страницу за страницей и не находила ничего интересного или стоящего. Как правило, это были какие-то понятные только хозяйке ежедневника сокращения с указанием времени или просто пометками: «не забыть», «позвонить» или еще чем-то нечитаемым. Иногда это были названия или имена, но попадались и вовсе неясные сокращения. Телефонных номеров почти не встречалось. К тому же Ирина была девушкой занятой, и пометок в ежедневнике было море. Понять их было невозможно, во всяком случае, без посторонней помощи. Например, как можно расшифровать следующее: «З. сув. в нев. в пн. Пров. Ис.». Или «ув. А.П. Р. Св. нед. Вент об.». Бред. Шмет. Вред. Может, чем-нибудь другим пока заняться, пока Ксюша не вскроет ноутбук и не познакомит Женю с секретаршей Коваленко? Потому как без личной секретарши покойной в этих китайских иероглифах никому не разобраться.
Например, можно попробовать найти Данилу Самоварова! Это поможет в раскрытии сразу двух дел.
Соваться самостоятельно к нотариусу Женя не стала, она хорошо помнила рассказ родственников Лосевой о том, как даже их отфутболили, а потому позвонила Ольге, коротенько отчиталась о проделанной работе и, дождавшись заслуженной похвалы, потребовала раздобыть у нотариуса данные на Самоварова.
– Вот. Держи. – Ольга протянула Женьке ксерокопию завещания Анны Лосевой. – Тут все его данные. Паспорт, адрес регистрации, дата рождения. Пользуйся на здоровье.
– А телефон? – недовольно нахмурилась Женя.
– Откуда он у нотариуса?
– А я не у нотариуса, а у тебя спрашиваю. Как я буду его без телефона разыскивать? Вдруг он
– Нет, – набирая телефонный номер, проговорила Ольга. – Карточки должны храниться в медицинском учреждении, лучше, если ее выдадут по запросу следствия или тебе по официальному заявлению предоставят ее копию.
– Ага. Нашла дураков. Так они и дали! – кивнула Женя, но Ольга ее уже не слушала.
– В общем, так, подруга. Придется тебе к нему на удачу тащиться. Нет у него телефона, – заключила она. – Так что поезжай на Финляндский вокзал, и ту-ту.
– Какое еще ту-ту? – не поняла шутки Женя.
– Такое. Он же в Белоострове живет. Ты что, не посмотрела? Сиреневая, пятнадцать. Так что давай. Сейчас конец рабочего дня, самое время, чтобы застать его дома.
Женя заглянула в выданную ей копию и прочитала черным по белому: Сиреневая, пятнадцать, Белоостров.
– Да как я там его найду? Я в жизни в этом Белоострове не была, – в панике проговорила она.
– А мы сейчас по карте посмотрим, – подбодрила ее Ольга.
Пока подруга искала поселок и улицу, Женя еще раз заглянула в завещание. Самоваров Даниил Александрович, родился пятнадцатого сентября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Ух ты, какой молоденький! – приподняла бровь Женя. Младше Ани на целых шесть лет. Может, он у нее в альфонсах состоял? Жаль, фото нет, смазливый, наверное, предположила Женя и снова обратилась к завещанию. Место рождения – село Агаповка Мурманской области. Ух, ты! Повезло парнишке! Из какой-то Агаповки да в питерские апартаменты. Любопытно будет с ним познакомиться, размышляла она, пока Ольга пыталась ей по карте объяснить, как добраться от станции до Сиреневой улицы.
Когда Женя сошла с перрона в Белоострове, уже стемнело. Народ скорым шагом разбегался с платформы, и Женя порадовалась Ольгиной предусмотрительности, потому как теперь точно знала, куда ей идти и на каком перекрестке свернуть, а потому бодро дошагала до Сиреневой улицы и даже до дома номер пятнадцать. Вот тут ее везение и закончилось. Дом номер пятнадцать представлял собой полуразвалившийся барак с провалившейся с одного бока крышей и выбитыми окнами.
– Вот те и раз! – присвистнула Женя. – А жильцы где?
Она все еще пыталась сообразить, в чем дело, когда за спиной услышала негромкие хлюпающие шаги. По узкой, плохо освященной улице шла полная невысокая женщина с тяжелой сумкой в руках, не доходя до Жени, она свернула к калитке соседнего жилого дома, и девушке пришлось пробежаться, чтобы успеть перехватить ее.
– Подождите, пожалуйста! Одну минуточку! – спешила Женя не упустить возможного свидетеля. – Извините, пожалуйста! – резко притормозив возле женщины, пропыхтела она. – Скажите, а как мне разыскать вашего соседа Даниила Самоварова?
– Кого? – пробасила незнакомка.
– Даниила Самоварова, он должен жить по адресу Сиреневая, пятнадцать, – кивнула Женя в сторону соседнего развалившегося дома. – Но тут почему-то никого нет.
– Эк, вспомнила! Да тут уже лет семь никто не живет, – покачала головой женщина. – Последним отсюда Петька Филимонов съехал в дурку. Допился до зеленых чертей. А Козловы на свою фазенду в садоводство переехали, у них там дом теплый, – не спеша перечисляла тетка, перекладывая огромную сумку из одной руки в другую.