Божья коровка
Шрифт:
– Не сдерживайся, – прошептала Клава. – Кончай туда. Не забеременею.
Он так и поступил. Когда все закончилось, он осторожно снял ее с себя, встал и сдернул с гвоздика чистое полотенце. Подтерся сам и протянул его Клаве. А затем натянул штаны трико, спущенные до колен. «А ведь он все заранее приготовил, – догадалась продавщица, – пока я в ванной мылась. Полотенчико принес, а потом и водочки налил. И штаны с себя стянул, пока я сидела. Ну, пацан!» Завершив, процедуру, она погрозила Боре кулаком.
– Что не так? – удивился он.
– Хитрый ты! – сказала Клава, отдавая полотенце. – И ведь кто-то научил. Водка в роте –
– Тебе разве не понравилось? – улыбнулся ей Борис.
– Очень, – согласилась Клава. – Но от несовершеннолетнего не ожидала.
– Там уже вполне совершеннолетний, – указал он на свою промежность. – Кстати, почему ты не боишься забеременеть? У тебя спираль стоит?
– Это какая там спираль? [51] – удивилась Клава. – У нас с мужем не было детей, пять лет жили вместе. Потому и развелись, ну, вернее, это он со мной.
51
Такой вид контрацепции в то время в СССР практически отсутствовал. Для справки: в 1964 году в СССР сделали 5,6 миллионов абортов – и это только по официальным данным. Существовали и подпольные – на поздних сроках, например, или у школьниц, боявшихся огласки.
Тут она вздохнула. То, что причиной бесплодности стал подпольный (чтоб никто не знал) аборт, сделанный в шестнадцать лет, говорить она не стала. Даже муж не знал, хотя догадывался – брал ее не девкой. Потому развелся с ней без сожаления.
– Извини, не знал, – повинился ей пацан. – Я хочу спросить. Ты к себе поедешь или будешь ночевать?
– Буду, – согласилась Клава. – Только попросить хочу. Можно я немного постираюсь, чтобы высохло к утру?
– Сколько хочешь, – улыбнулся он. – Мне воды не жалко, как и мыла.
Клава удалилась в ванную, где, используя таз и доску, простирала нижнее белье, чулки и комбинашку. Отжав, развесила их над ванной. Халат рабочий решила замочить в тазу – пятна от мясной сукровицы просто так не отстираются. Утром встанет и закончит. Отвезет его домой сырым, там просушит и погладит. На работе нужно выглядеть опрятной – в гастрономе с этим строго, Алексеевна нерях не терпит. Завершив процесс, Клава отправилась к Борису. Тот нашелся в комнате: лежал на разложенном и застеленном диване и читал какую-то книжку. Клава подошла поближе и взглянула на обложку: «Физика, 9 класс».
– Это для чего? – спросила удивленно.
– Экзамены сдаю в вечерней школе, – объяснил Борис, бросив книгу на пол. – Ты постиралась?
– Да, – сказала Клава. – Чем займемся?
– Я обещал тебе что-то показать, – усмехнулся он и откинул одеяло. – Вот, пожалуйста, смотри.
Клава наклонилась над его промежностью. Ничего себе так выросло у пацана! Она взяла член рукой. Он откликнулся на ласку, разом встав и затвердев.
– Сядь сверху, – прошептал Борис. – Лицом ко мне.
Скажи он это до случая на кухне, Клава б удивилась. Совокупляться так с мужчиной ей до сих пор не приходилось. Но это было раньше. Она послушно села на него верхом, сама же вставив куда нужно. Затем задвигалась вперед-назад. Он потянулся к ней и стал ласкать ее соски, а после – бедра. Клава застонала и задвигалась быстрее. Так продолжалось очень долго, как показалось продавщице. Ее накрыло наслаждение, затем пришла разрядка.
– Уже? – спросил Борис.
– Прости, – сказала Клава. Муж очень не любил, когда она кончала раньше.
– Не страшно, – он махнул рукой. – Слезай и ляг на бок – ко мне спиной.
Клава подчинилась. Секунды не прошло, как он продолжил. На этот раз он брал ее неспешно, нежно. Ласкал руками – там, куда мог дотянуться. И Клаву вновь пробило. Но в этот раз у них случилось разом: он тоже простонал и замер.
– Не вынимай его, – сказала Клава. – Пусть там и остается. Так будем спать.
– Я лучше почитаю, – ответил ей Борис. – Сна ни в одном глазу. Тебе уже достаточно? Тогда иди за ширму в спаленку, там есть кровать. С тобою вместе я не удержусь и вновь продолжу.
– Нет, я останусь, – поспешила Клава. Она подумала, что он иссяк, как то бывало с мужем. С ним только раз, да и то не каждый день. А чтобы два, так не дождешься. Она повернулась к Боре и обняла его за шею. Стала целовать его глаза, щеки, губы. Потом начала тискать.
– Э-э, ты чего? – он удивился.
– Давно хотела тебя пожмякать, – сообщила Клава и хихикнула. – Такой хорошенький пацан, ну, прямо куколка.
– Нашла мне куклу! – хмыкнул он. – Но тискай, если хочешь. А я – тебя. Мне тоже нравится.
Они всем этим занялись, и скоро эти потискушки перешли в другую плоскость. Потом еще… Уснула Клава, не заметив, как. Пробудил ее звонок будильника.
– Мне надо работу, – сообщил Борис и обнял ее сзади. – Давай еще разок…
Встав, наконец, он сбегал в ванную и подошел к дивану.
– Ты будешь спать или встаешь? – спросил.
– Посплю еще, – сказала Клава. – У меня сегодня выходной.
– Сама позавтракаешь, как встанешь, – сообщил Борис. – Продукты в холодильнике, а хлеб в буфете. Ключ от квартиры висит на гвоздике на косяке. Закроешь – принесешь мне в магазин.
Он ушел на кухню. Некоторое время Клава слышала, как он там возится, а после провалилась в сон. Вновь глаза открыла где-то через час. С минуту полежала, вспоминая все, что произошло между ней и Борей. На душе у нее было светло и радостно.
– Выпей, Клава, это кава [52] , я и выпила, раззява. Просыпаюсь в семь часов, нет резинки от трусов… [53] – продекламировала Клава и рассмеялась. Потянувшись, она встала и отправилась в санузел. Там наполнила ванну водой, залезла и вволю наплескалась. Красота! Вылезла, вытерлась и, накинув халат, отправилась на кухню. Поставила чайник на плиту и произвела ревизию содержимого холодильника. Не богато тут у Бори. Небольшой кусок масла на оберточной бумаге, плавленый сырок «Дружба». Кастрюля с остатками щей. Банки с квашенной капустой и солеными огурцами. Судя по их виду, куплены в овощном магазине. Колбасы нет, твердого сыра – тоже. Ну, это поправимо. Борю надо хорошо кормить, иначе другой такой ночи от него не дождешься.
52
Кава – кофе.
53
Женский вариант этого стишка носит похабный характер, и автор не решается цитировать его дальше.