БП 21
Шрифт:
– И что?
– А за бронеходами наш господин ротмистр через жестяной рупор у них и спрашивает, мол, пожить ещё немного хотите? Тогда кидайте оружие. Ну, а те пока совещались, один из пушкарей под передний грузовик снарядик-то и положил. Анатоль Иваныч за это про него так сказал, я аж умилился!.. Мы, мол, эти автомобили от самой Москвы берегли, штобы потом кататься, а энтый... Ну ты знаешь, как он умеет!..
– Гриш, не томи!
– Да всё уже и рассказал, вроде... Те винтовки покидали, да кто в лес, кто по дрова. А там уже Дольского ребятки их встречают. Ну и как всегда, лапы в гору, мордой в снег. А потом обратно их пёхом гнали до самой Первопрестольной.
– А в самой Москве
– Ну, у нас же голодных очередей не было, народ поспокойней был. То, што баранки с кренделями, да булки с маком запретили - невелика беда. А обычного хлеба хватало, хоть и собирались с марта карточки вводить. Фабриканты хотели на отсутствии сахара у народа сыграть, мол, угля не подвезли, стоять рафинадные заводы будут. Да промашка вышла, нашёлся уголёк-то... Но всё равно, не их, так других подбили, с Гужона, с АМО, с "Динамо". Те понаобъявляли забастовки, на улицы вышли. Песни поют, красные флаги тащуть... Сунулись было солдат агитировать, в Спасские казармы, на Покровку, в Хамовники, да получили от ворот поворот. Тогда пошагали к городской Думе рассказать властям про свои хотелки. Там уже этот... Комитет общес-твен-ных организаций какой-то успели создать, КООМом назвали. Пришли, рассказали, ещё песенок попели, вечером по домам разбрелись, штоб назавтра вновь там собраться. Даже полицейских не трогали, те им спокойный проход обратно сделали.
А назавтрева на всех углах конные разъезды, улицы перекрыты. Генерал Мрозовский, Москвою командовавший, по пожеланию Регента и телеграмме из Ставки осадное положение объявил. О чём листовками тут же все углы пообвешали. Запрет на сборища, шествия, комендантский час ввели. Хитровку аж всю окружили и облавой прошлись, такого страху нагнали!..
Воронцова товарищи задолго все места и всех активных на карандаш взяли. А в тот день и обезвредили. Да и против кого рыпнулись бы? Сомнения тока 56-й и 192-й пехотные внушали. Вот их и убрали с важных мест. А так... "Учебки" гренадёрские, а это - Фанагорийский, Самогитский, Астраханский полки, "железный" Деникинский, да Калединский сводный, рота Георгиевского батальона, кавалерийская бригада из нашего Особого корпуса, казачий полк от Хана Нахичеванского... Да, юнкера Александровского и Алексеевского училищ тож отличились, в патрулях за порядком следили. Кремлёвский арсенал, да Симоновские пороховые склады под охрану взяли, ни ствола, ни патрона на сторону не ушло. Бутырку и Лефортово блокировали, штоб все сидевшие там мазурики не разбежались...
А уж когда покушение на Регента было...
– Михалыч сразу становится мрачным и серьёзным.
– После того никто нам на глаза попадаться даже не хотел, все по домам прятались...
– Кого из наших там?..
– Голос как-то предательски дрогнул.
– Гунна и Беса... Оба - тяжёлые. Бес, скорее всего, выкарабкается, но останется увечным, а вот Гунн... Не жилец... Два ранения в живот, одна пуля насквозь через лёгкое... Они первыми ехали, на себя огонь приняли, дали остальным пару секунд спешиться и рассыпаться... Денис, когда следствия всякие кончатся, мы как-нибудь этого стрелка сможем забрать?..
– Михалыч, сам же знаешь! Вслух никто ничего и не скажет. Только конвой особо не трогайте...
– Да не-е, мы ж с пониманием... Ладно, брат, я ж здесь по официальной части. Надлежит Вам, господин капитан, сегодня в четыре часа пополудни прибыть в Аничков дворец. По указанию Его Императорского Высочества Регента Великого князя Михаила Александровича. При всех этих... Как их... Ре-га-ли-ях...
– Охренели!? Где я их возьму, блин?
– Значицца, в тоем, што есть явишься. Будешь там самым скромным. Все - по-парадному, один ты, как босяк, с Георгием на груди и Владимиром на шее. И пошто таких
– Прикалывается Михалыч.
– Хорошо, што брательник у тебя есть. Привёз я твои... регалии. И гостинцы тож. Дарья Александровна сама в дорогу собирала...
*
До сих пор не могу привыкнуть ко всем этим дворцам, уж очень они мне советские музеи напоминают. Так и кажется, что вылезет сейчас какая-нибудь бабушка-пенсионерка с одухотворённым личиком баронессы в надцатом поколении и поведёт за собой по залам, предварительно озаботившись стопроцентным обуванием экскурсантов в тапочки. Типа, - посмотрите направо, посмотрите налево. Ах, какая лепнина! Ах, какие плафоны! Ах, какие медальоны!..
В этот раз дорогу нам торжественно указывал то ли очень младший гоф-курьер, то ли очень старший лейб-лакей, то ли ещё кто-то. Никак не могу разобраться в этих чинах и званиях, да и желания никакого нет это делать...
Правда, торжественность была мрачной. Наши с Келлером шаги одиноко и гулко отдаются под сводами лепного потолка парадной лестницы, как-то непривычно тянет рукав траурная повязка, зеркала задрапированы черной полупрозрачной вуалью, попадающаяся навстречу прислуга разговаривает еле слышным шёпотом, а передвигается и того тише...
– С датой похорон уже определились?
– Негромко спрашиваю у Келлера.
– Нет. Пока что даже не определились, кого оповещать будут.
– Генерал также старается говорить потише.
– А что, есть сомнения?
– Денис Анатольевич, хоронить будут не простого человека, а императрицу. А это уже - высокая политика и дипломатия. И непонятно, где кончается одна и начинается вторая. Обязательно должны быть приглашены родственники. Я имею в виду заграничных, Елизавета Фёдоровна уже приехала из Москвы. А заграничные - это крёстная Беатриса Саксен-Кобург-Готская, сёстры Виктория и Ирэна Гессен-Дармштадские и брат Великий герцог Эрнст-Людвиг Гессенский. С первыми тремя всё вполне решаемо, а вот герцог в данное время официально воюет против нас. И чтобы он здесь появился, нужны во-первых, разрешение на то Вильгельма, а во-вторых - гарантии его безопасности и последующего возвращения. А связаться с кайзером, сам понимаешь, проблематично. Горячую линию ещё не изобрели.
– Насколько я знаю, он тоже приходится родственником, правда, Императору. Как и король Георг, кстати. Их тоже приглашать будут?
– А я откуда знаю? Ну, даже если и так, то Его британское величество вряд ли дёрнется. Китченер вон уже допутешествовался. А кайзер?.. Уведомление о кончине уже разослано МИДом во все посольства. Вполне может быть, что через шведов, или датчан и Германию оповестят... Но в гости звать - ну его! Даже если под честное слово Регента... Кто-нибудь из великосветской... кх-м... компании опознает, поднимет шум, - и получите второй бунт. Не считая мелких путчей...
– Понятно. А из "местных" все будут?
– Точно не знаю, но, кажется, - нет. Всё это сборище... Часть великих князей, княгинь и прочих разделились во мнениях. Одни так, или иначе поддерживают Семью, то есть, Вдовствующую императрицу, Регента, княжон и Алексея Второго. Часть кучкуется вокруг Михень и её выкормышей. Кирилл сидит у нас, Бориса уволили от должности походного атамана, выпнули из Свиты. Андрей также распрощался и со свитскими погонами и со своей гвардейской Конной артиллерией. Самой Марии Павловне отказано в аудиенциях. Остальные, не столь активно участвовавшие в великокняжеской фронде, выжидают, чем всё закончится, чтобы примкнуть к победителям. Но раскол есть и будет расти. Гаринские ревизоры представили Михаилу материалы о "шалостях" семейства Романовых, и он, я думаю, уже поделился впечатлениями с матерью. Так что на похоронах будут далеко не все... Всё, пришли...