БП
Шрифт:
– До дирижабля восемьсот метров! – Роман Викторович азартно крутил верньеры дальномера. – Идет почти на форт, немного влево!
Федор, давай! Наделай ему дырок! – Иваном Георгиевичем тоже овладел азарт.
Кот цепляет крюк ружья за орудийный щит. Десять секунд томительного ожидания, потом грохочет выстрел.
– Мимо! – Не отрываясь от стереотрубы, подпоручик комментирует выстрел. Федор перезаряжает ружье, приникает к прикладу, снова грохот и облако белого дыма.
– Есть попадание!!! Молодец! Дай ему еще! – Берг очень смахивает на футбольного фаната, чья любимая команда забила пенальти. Следующий выстрел, похоже, почувствовали и на дирижабле, который, забыв про бомбардировку, стал неторопливо разворачиваться влево. Пока он там телепался, Котяра еще пару раз попортил
Они сообразили как нельзя лучше. Дождались, пока «колбаса» приблизится, и дали хорошую такую очередь патронов на сто по пролетавшему над ними чудищу. Это, вкупе с последним выстрелом Федора, разнесшим вдребезги один из иллюминаторов гондолы, стало решающим доводом для немецких летунов в пользу скорейшего возвращения обратно на базу.
Обед фельдфебель Пантелеич, вдохновленный рассказами Михалыча о наших похождениях, организовал на славу. Наверное, армейская кухня – отдельный вид кулинарного искусства. Из небольшого ассортимента простых продуктов некоторые уникумы могут приготовить настоящие шедевры, что и было им доказано. Единственным препятствием к сему может быть неистребимая тяга к воровству из солдатского пайка, но в данном случае никто у самого себя красть не будет.
Хотя, признаться честно, уже успел соскучиться по Ганниной стряпне. Ну, а после праздника живота вся рота, изображая табун радостно оживленных коней, ломанулась в баню. Спустя пару часов свежевымытые и отстиранные бойцы вернулись в казарму и занялись дальнейшим приведением себя к уставному виду, дабы в крепости не находить приключений на свои… пятые точки опоры. Похоже, остаток сегодняшнего дня пройдет тихо и мирно.
Но, все-таки, законов Мэрфи никто не отменял. Давно пора было усвоить: если вы считаете, что дела идут хорошо, то, значит, чего-то не заметили. В начале шестого меня нашел вестовой от штабс-капитана Федоренко и передал убедительную просьбу Игоря Александровича срочно прибыть к нему. С хорошими вестями так не вызывают, поэтому, оставив роту на попечение Сергея Дмитриевича, быстренько поскакал в «кают-компанию». Там уже собрались почти все офицеры, после меня прибежал только Щавельков. Штабс-капитан мрачно оглядел всех присутствующих, затем выдал в эфир сногосшибательную новость:
– Господа, получен приказ… Ввиду сложившейся обстановки оставить форт и следовать в крепость на соединение с полком…
– Как же так, Игорь Александрович!.. Это же прямой путь к сдаче крепости!.. – Подпоручик Берг был вне себя от возмущения.
– Прав был Вольдемар, это – измена! – Это уже кто-то из компании прапорщиков. – Что нам теперь говорить солдатам?
– Господа офицеры! – Игорю Александровичу пришлось повысить голос, чтобы навести порядок. – Я разделяю Ваши чувства, но приказ должен быть выполнен! Все войска отводятся на линию старых фортов!
– И, что, все остается германцам в целости и сохранности? – Роман Викторович саркастически улыбается. – Господин штабс-капитан, прошу Вашего указания подготовить фортовые сооружения к взрыву!
– Со своей стороны готов оказать возможную помощь. – Вставляю свои «пять копеек» в общий разговор. – Мои вчера собрали около тридцати трофейных гранат, можем заминировать часть дверей и помещений..
– Хоть в приказе об этом ни слова не сказано, считаю правильным и необходимым подрыв форта. – Федоренко обводит нас взглядом, затем обращается к своим прапорщикам. – Вам, господа, час на сборы и вывод подразделений. Я дал команду Пантелеичу раздать продукты нижним чинам. Саперы под командованием прапорщика Щавелькова и подпоручика Берга готовят к подрыву орудия, артпогреба, склады, газолиновую цистерну, артезианскую скважину, если сможете, – часть несущих конструкций в казематах. Помните, господа, ни один ствол в форте после нашего ухода не должен выстрелить. Ну, а Вы, Денис Анатольевич, помогите им.
Вот так вот… Мощнейшая крепость, огромный гарнизон… После пары дней окружения и осады, нескольких не самых сильных штурмов, одним росчерком пера идиота и труса в генеральских погонах… Я, конечно, не самый большой знаток военного искусства, но тут и ежику понятно, что Новогеоргиевск обречен, и сдача – дело ближайших дней…
– Денис Анатольевич, уделите пару минут, будьте любезны. – Берг выглядит озабоченным. – Хотел обсудить с Вами один вопрос.
– К Вашим услугам, Роман Викторович.
– Тут вот какое дело… Я от своих артиллеристов наслышан о действиях Вашего отряда. Смею предположить, что в случае капитуляции крепости Вы в плен сдаваться не будете.
– Совершенно верно. Мы будем пробиваться к своим.
– И даже нарушение приказа, буде такой последует, о сдаче в плен Вы выполнять не намерены?
– Нет, не намерен. Мы все равно уйдем. А там пусть мое начальство решает, правильно ли я поступил.
– Собственно, я задаю эти вопросы единственно с целью уйти вместе с Вами. – Берг внимательно смотрит на меня. – Обузой не буду.
– Ну, что ж, Роман Викторович, милости прошу к нашему шалашу. Только сразу хочу предупредить, что будет или трудно, или очень трудно.
– Ну, значит, быть по сему… А теперь пойдемте, займемся минированием…
Мои «взрыватели» с нетерпением дождались, пока рванут все заряды, заложенные саперами и Бергом, и пыль от взрывов еще не улеглась, как чуть ли не галопом понеслись обратно в форт ставить растяжки. Времени на это у них ушло немного, чувствуется, что ребята набили руку и теперь продемонстрировали свое мастерство Бергу, который, впрочем, не остался сторонним наблюдателем, а принял в веселии самое непосредственное участие. Теперь, если все пойдет так, как рассчитали, мелкие неприятности будут сопровождать гансов, начиная от самых ворот. Использовали все собранные гранаты и часть пироксилина, обещанного подпоручиком. Отдельно заложили пару захваченных ранее из погребов 48-линейных снарядов в указанный Бергом штатный колодец для подрыва моста через ров. Добавили сверху немного пироксилина и приспособили к этому «коктейлю» в качестве украшения последний химический взрыватель студента Максима, который разве что крест не целовал, убеждая Романа Викторовича в работоспособности девайса.
По шоссе до ворот Парижского фронта было верст восемь, но не всё меряется только расстоянием и временем. Дорога тянулась бесконечно. Долго и тяжело. Наверное, так всегда бывает при отступлении. Длинная темная змея батальона штабс-капитана Федоренко вползла внутрь крепости, когда уже почти стемнело. Еще час ушел на то, чтобы разыскать их родной 249-й Дунайский полк. Оставив народ размещаться в казармах, пошли представляться командиру полка полковнику Асташеву.
По дороге Игорь Александрович кое-что рассказал про него. Командир 249-го пехотного Дунайского полка 63-й пехотной дивизии полковник Александр Васильевич Асташев, оказывается, был толковым и храбрым офицером. По словам штабс-капитана, бывший флотский, кавторанг, командовал несколькими придворными яхтами, затем вышел в отставку, но позже, в русско-японскую вернулся в строй, получил батальон. В 14-м формировал их родной 249-й Дунайский, затем возглавил его. В феврале, командуя полком, был ранен и контужен, попал в плен под Праснышем, умудрился сбежать и был возвращен на прежнюю должность. В Новогеоргиевске дунайцев поставили оборонять 15-й и 16-й форты, – ту самую группу «Царский дар», которая приняла на себя бомбардировку «Большими Бертами» и основной удар штурмовой группы немцев, только батальон Федоренко был откомандирован на западный фланг ввиду того, что соседние укрепления занимали ненадежные ополченцы, собранные с бору по сосенке. Штабс-капитан охарактеризовал своего командира, как спокойного, интеллигентного человека, уважающего своих офицеров и солдат, что, по общему мнению, являлось большой редкостью.
Слишком долго шагать по коридору, напоминающему тоннель метро, нам не пришлось. Зайдя в одну из дверей, попадаем в «предбанник» – небольшую комнатушку, где за письменным столом между двух телефонов сидит молодой поручик с щеголеватыми усиками, и увлеченно что-то пишет. Увидев нас, улыбается и вылезает из-за стола.
– Игорь Александрович, Роман Викторович, здравствуйте! Рад Вас видеть! – Замечает меня и, после секундного замешательства, представляется. – Поручик Вязьмин, полковой адъютант.