Брачная ночь
Шрифт:
Довольно долго мы сидим молча, с головой уйдя в невеселые размышления. Мои руки и ноги распухли еще сильнее, кожа сплошь сделалась ярко-красной, так что со стороны я, наверное, напоминаю гигантскую глазированную вишню, какими украшают верхушку праздничного пирога. Потом из моих глаз выкатывается слезинка, за ней – еще одна.
Бен даже не спросил меня, насколько опасной может быть моя аллергия, думаю я. Она не опасна, но дело не в этом. Дело в том, что он не поинтересовался, значит, ему все равно. Вот Ричард, когда впервые увидел, как я на глазах багровею и покрываюсь волдырями, сразу хотел везти меня в больницу. С тех пор он всегда проверял ресторанные меню, читал этикетки на полуфабрикатах и прочем. Ричард обо мне заботился, а Бену нужен от меня толь секс!
– Лотти… – Голос Бена заставляет меня виновато подпрыгнуть. Как я могу думать о бывшем бойфренде, когда у меня медовый месяц с моим мужем?
– Что? – Я быстро отворачиваюсь, боясь, как бы он не угадал мои мысли по выражению моего лица. – Извини, я что-то задумалась… так, ни о чем в особенности.
– Извини ты меня, ладно? – Бен примирительным жестом разводит руки в стороны. – Я не хотел причинить тебе… неприятности. Просто ты мне очень нужна!
– Ты мне тоже очень нужен, Бен.
– Опять нам не повезло, да?
– Что-то многовато нам выпадает этого невезения, – говорю я. – Хватит, наверное, на десять супружеских пар.
– Не медовый месяц, а кошмарный месяц, – невесело шутит он, и я улыбаюсь. Не то чтобы мне было смешно, просто я считаю нужным немного его подбодрить.
– Наверное, это просто судьба, – замечаю я. На самом-то деле я не очень верю в предопределение и всякое такое, но Бен неожиданно хватается за эту идею.
– А что, – говорит он, – сама подумай… Завтра мы с тобой хотели побывать в пансионе, где мы впервые увидели друг друга. Быть может, именно там нам суждено положить начало нашему браку?
– Это было бы очень… романтично, – говорю я и задумываюсь. Его слова неожиданно увлекают и меня. – Можно даже отправиться на наше с тобой место, в ту маленькую бухточку…
– Ты до сих пор помнишь?..
– Я всегда буду помнить наш с тобой первый раз. До самой старости, – прочувственно отвечаю я. – Это всегда было одно из самых дорогих моих воспоминаний.
– Что ж, давай попробуем начать сначала еще раз, – говорит Бен, к которому понемногу возвращается хорошее настроение. – Как ты думаешь, до завтра твоя аллергия пройдет?
Я с сомнением смотрю на свою неровную, красную, как у рака, кожу.
– Реакция довольно сильная, – говорю я. – Но завтра все должно быть в порядке.
– О’кей. Значит, пока поставим наш брак, так сказать, на паузу. Ты не против?
– Хорошо.
– А завтра снова нажмем «Воспроизведение».
– А потом – «Перемотка назад» и снова «Воспроизведение»! И еще раз, и еще… – Я похотливо облизываюсь.
Этот новый план оказывается как нельзя кстати. Во всяком случае, мы оба понемногу приходим в себя после кошмарного облома с арахисовым маслом. Некоторое время мы сидим на песке, глядя на волны, мерный, ленивый бег которых успокаивает нас еще больше. Ни один звук не нарушает окружающую тишину, лишь изредка над морем вскрикивает чайка, да порыв ветра доносит обрывки музыки с общего пляжа. Сегодня там играет оркестр. Быть может, немного погодя мы отправимся туда, чтобы выпить по коктейлю и послушать местных музыкантов…
Я больше не злюсь на Бена, да и он, похоже, тоже забыл о своих обидах. Вот он заводит свою руку мне за спину – словно обнимает, хотя на самом деле не касается меня даже пальцем. Это призрачное объятие кажется мне очень приятным; я отчетливо ощущаю тепло его руки, и от этого кожу начинает покалывать, но я нисколько не возражаю. Все мое недовольство и раздражение куда-то испаряются, я даже недоумеваю, с чего это я так разошлась.
– Завтра… – произносит Бен мечтательно. – Никакого арахисового масла, никаких арф и личных официантов. Только мы.
– Да, только ты и я.
В конце концов, быть может, Бен прав, и нам действительно с самого начала суждено было сделать это в пансионе.
– Я люблю тебя, – добавляю я импульсивно. – А после того, что случилось, я люблю тебя еще сильнее!
– Я чувствую то же самое. – Он улыбается мне своей очаровательной улыбкой, и мое сердце наполняется нежностью. В эти минуты я абсолютно счастлива, даже несмотря на саднящую кожу, сексуальное разочарование и ноющую лодыжку, которую я подвернула, когда карабкалась на груду камней. Главное, думаю я, мы снова на Иконосе и по-прежнему любим друг друга, хотя со дня нашей первой встречи прошло целых пятнадцать лет! Завтра мы завершим полный круг и начнем новый, ничем не омраченный этап наших отношений. Завтра мы вернемся в то место, которое навсегда изменило наши жизни. Мы вернемся в дом, где мы нашли любовь – и свою судьбу.
Бен протягивает руку, словно хочет взять мою ладонь в свою, и я с готовностью сжимаю пальцы, не касаясь его (мои пальцы тоже распухли и покрылись волдырями). Мне не нужно говорить ему, как важна эта завтрашняя поездка в пансион, как много она может для меня значить. Бен все знает и все понимает – понимает лучше, чем кто-либо. И, думая об этом, я еще раз убеждаюсь, что мы с самого начала были предназначены друг для друга.
Как же иначе?
18. Флисс
Нет. Не-ет!.. Не может быть! Это просто бред. Бессмыслица. Чушь собачья!
«Бен и я оч. хор. понимаем друг друга. Он считает – это Судьба, и я с ним согласна. Еще мы строили планы на будущее, и оказывается, он мечтает о том же, что и я. Возможно, мы, в конце концов переедем жить во Францию на ферму…»
Я быстро нажимаю на клавиши, чтобы просмотреть следующие эсэмэски, но моя тревога только растет.
«…замечательное место, огороженное ширмами прямо на берегу. Правда, нам опять не удалось совершить задуманное, но это неважно…»
«…Мы не прикасались друг к другу – то есть физически не прикасались, но я все равно его ЧУВСТВОВАЛА. Это значит, что между нами существует глубокая душевная связь…»
«…Еще никогда я не чувствовала себя такой счастливой!..»
Так, интересно. Они так и не трахнулись, но Лотти «еще никогда не чувствовала себя такой счастливой»! Что же получается – я так старалась их развести, но вышло наоборот, они только еще больше сблизились? Молодец, Флисс. Отличная работа.