Брачное агентство, или как я стала герцогиней
Шрифт:
Да уж! Особенно мне так теперь интересно! До сих пор удивляюсь, насколько!
— Ты не очень обидишься, если я скажу, что все это звучит как бред? — сладким голосом спросила я.
— Как знаешь. — безразлично отозвался, откинувшись на спинку стула и с насмешкой на меня посмотрев. Всем своим видом он показывал, что это единственная версия, которую я услышу.
— Что теперь делать будем? — с тяжким вздохом спросила я, пытаясь переварить все услышанное и понять, как к этому отношусь. Могут ли его слова быть правдой? А если правда — что мне с этой информацией делать?
— А что делать? Для меня складывается все куда более удачным образом. Девушка, которая мне уже несколько месяцев нравится — стала моей женой. Теперь у меня есть целый год, чтобы убедить тебя дать мне шанс?
— Шанс на что? — не поняла я.
— Попытаться тебя завоевать. — пожал он плечами, а я впала в ступор.
— Для чего?
— А сама как думаешь? — хитро сверкнул он глазами.
— Выполнять твои потребности? — предположила я.
— Я бы соврал, скажи, что мне это от тебя не нужно. Но буду честен, уже давно желаю, чтобы ты оказалась в моей постели. Но я не только про это. Это прозвучит довольно глупо, в связи с тем, что мы уже женаты, но я имею на тебя очень серьезные и далеко идущие планы.
— Мы через год разведемся! — напомнила я.
— Не обязательно. — улыбнулся он, и подвинул свой стул ближе ко мне. Теперь он сидел не напротив, а по правую руку от меня. — Давай договоримся. — вновь он взял меня за руку, легонько сжал в своей ладони и внимательно посмотрел в глаза. — Я не настаиваю на постели и не стану на тебя давить. Взамен я прошу лишь шанс. Всего лишь шанс попытаться тебя завоевать. Если мне это не удастся, через год, мы разводимся согласно контракту. Если у нас получится наладить отношения, мы разрываем брачный контракт, и, из фиктивного, наш брак станет настоящим. Что скажешь?
Я молчала, так же внимательно рассматривая лицо мужчины, сидящего рядом и ожидающего моего ответа. В голове стучали аналогичные слова, сказанные братом сегодня. Готова ли я рискнуть, поверить незнакомому мужчине, надеясь ничего при этом не потерять?
С другой стороны, а почему нет? Что мне мешает? Он просит лишь разрешение за мной ухаживать. Это ведь не значит, что я сегодня же даю согласие ублажать его в постели, отрезая себе все пути отступления. Ладно бы, если у меня был кто-то, кто был мне дорог в романтическом плане. Так нет такого. Вообще, скрипя сердце должна признать, что на данный момент, к этому понятию ближе всех моих знакомых, как раз таки Венес. Нет, я еще далеко не влюблена, но все же, он мне нравится. Несмотря на то, что порядочно бесит. И глупо отрицать очевидное, но он мне интересен не только как мужчина, но и просто человек.
А если у нас что-то получится, то чем мне это обернется? Не пожалею ли я, кардинально поменяв свою жизнь? Не факт, что мне оставят ту свободу действий, что есть у меня сейчас и была при жизни с братом.
А отказавшись сейчас, из своих опасений, не стану ли я жалеть всю свою одинокую жизнь об утерянной возможности?
***
— Нет!
— Агата! — донесся до меня возмущенный вопль.
— Я сказала «нет»! На этом точка. Даже не уговаривай, все равно не соглашусь. — строго отчеканила я, не подозревая, что у меня могут быть такие командирские нотки в репертуаре.
— Сердце у тебя нет. — обиженно вздохнули из района напольного покрытия. — А мне, между прочим, холодно! Я могу заболеть. — принялся ныть тридцатипятилетний ребенок в тщетных попытках меня разжалобить. Увы, для него, я сейчас была совсем в другом настроении. Меньше всего я хотела его жалеть. А вот прибить по тихой грусти — с радостью. Огорчает только то, что я буду первой подозреваемой.
Я была неумолима и даже несколько отчетливых всхлипов и шмыганий носом герцогу не помогли.
— Клим, что ты как маленький? — не выдержала я и села в постели, чтобы посмотреть в бессовестное лицо, лежащего на ковре «муженька». — Я не пущу тебя в свою постель. Нет, нет и еще раз нет. Спать с тобой — это слишком! Мы так не договаривались!
Мужчина приподнялся на локте и с интересом уставился на меня. Невольно себя осмотрела, и вздохнула спокойнее. Зная, что жить какое-то время придется в доме свекрови, вместо привычной и такой ненавистной сорочки, я разжилась полноценной пижамой, состоящей из рубашки с длинными рукавами и просторных штанов. Для меня, человека не привыкшего спать в одежде, было настоящим подвигом ночевать в таком виде. Но другого не оставалось. Как показывала практика, у меня несколько вариантов: спать, как я привыкла и опасаться, что в любой момент ко мне в комнату может кто-то заглянуть; ночевать в ненавистной сорочке, просыпаясь каждый час, чтобы поправить ткань, что так и норовила задраться и скрутиться на талии; согласиться на пижаму. Пижама — выиграла. Хоть она и не скручивалась как сорочка и хорошо скрывала тело от взглядов всяких разных… «мужей», но спать практически одетой — было не комфортно.
Но что не стерпишь, особенно, когда выясняется, что спать придется в одной комнате с Венесом? Как чувствовала!
После ресторана, где я все же струсила и попросила время подумать, мы прогуляли еще несколько часов (на улице заметно распогодилось), и вернулись как раз к ужину. За это время мы много разговаривали, я узнала Клима с новой стороны. Он оказался довольно приятным, забавным и интересным собеседником. С ним было не скучно и весело. Не помню, когда я в последний раз так много смеялась, как в этот день.
Как и обещал, Клим на меня не давил, с ответом не торопил и вольностей себе не позволял. Хотя мою руку во время прогулки из своей не выпускал, и иногда, словно невзначай мог обнять меня за плечи. Жесты вполне невинные, и, можно сказать, дружеские, но в эти моменты я невольно получала массу приятных ощущений. Было тепло и спокойно.
Один раз я осмелилась, и сама обняла его в ответ, смотря на реку, на берегу которой мы гуляли. Тогда он посмотрел на меня очень внимательно, в глазах читался вопрос и ожидание. Но я так и не смогла сказать, что согласна на попытку. Что-то мешало. Возможно, трусость. Несмотря на заверения Венеса, я очень боялась влюбиться, а потом, когда ничего не получится собирать свое сердце из осколков. Тем более, что в этот день я ясно поняла, что влюбиться в него очень просто, а вот разлюбить… это уже как получится. Что-то мне подсказывает, что процесс этот гадкий и долгий. Себя я любила и такой участи себе — ненаглядной не желала, несмотря на адское желание плюнуть на все и пуститься во все тяжкие. В смысле — дать нам шанс.
Еще один момент — мне не давали покоя откровения Венеса по поводу его заинтересованности мной на протяжении этих месяцев. Что-то явно не складывалось. Вот хоть убей, но Клим никак не вязался у меня с нарисованным им образом, стороннего наблюдателя. Вся эта история пахла пошлым романтизмом, что так любят юные девицы. Будь я хотя бы на пять лет помладше, может, и не только поверила, но и искренне восхитилась, пребывая на седьмом небе от восторга и пуская розовые сопли. Конечно! Ведь ради нее, такой из себя прекрасной, целый герцог стал тайком, словно неловкий сопляк, прятаться за стеллажами, наблюдая за объектом своих воздыханий.