Брачный приговор
Шрифт:
Он будет таким, да?
Заботливым и ласковым отцом?
Мои мысли несутся вперед со скоростью света и я не знаю, как их остановить. Я закусываю нижнюю губу и просто-напросто любуюсь им. Даю ему время привыкнуть. Я могла десятки раз называть его хищником, но в нем есть живое. Он не железный, и для него всё происходит в том же сумасшедшем калейдоскопе, что и для меня.
— Я обещал отвезти тебя, — Чертов напоминает себе вслух, после чего выскальзывает из салона.
Он заводит мотор и выруливает на дорогу, собирая за собой черные машины моего
— Кортеж, — замечает он, бросая взгляд в зеркало заднего вида. — Всё, как ты любишь, малышка.
— Не издевайся.
— Тебе, наверное, стоит позвонить отцу.
— Он пока не звонит, — я проверяю экран сотового. — Отвези меня в мою квартиру, и они успокоятся. Ты же знаешь адрес?
— Да, видел в отчетах.
— Ты сказал, что снял наружку, — я поворачиваюсь к Чертову, утыкаясь виском в сиденье. — Зачем вообще следил?
— Чтобы не забрать тебя у отца силой, — он хмурится, собирая горизонтальные морщинки на лбу. — Так становилось легче. Отпускало, когда видел твои фотографии, особенно те, на которых ты улыбалась. Видел, что ты счастлива, и не лез.
— Мне стало легче с отцом, это правда, — я киваю. — Ты не соврал, когда сказал, что он будет с меня пылинки сдувать.
— Это было видно по нему. Я тогда не понимал, решил его старческая сентиментальность ударила, он едва не дрожал, когда о тебе заходил разговор. Так хотел увидеть тебя, а меня — придушить.
Я протягиваю ладонь и касаюсь плеча Чертова.
— Я не расспрашивала его о том, что было между вами. Ни в прошлом, ни в тот раз, когда вы заключили сделку насчет меня.
— И правильно. Тебе не нужно в этом копаться.
— Но вы можете помириться? Это возможно?
Он запрокидывает голову, следя за высоткой, которая уже выросла на горизонте. Я замечаю, как он машинально сбрасывает скорость, чтобы продлить нашу встречу. Чем ближе заезд в подземный паркинг, тем меньше становятся цифры на спидометре. Он решил, что я отошлю его? Хотя я же сказала только подвезти, что ему еще думать?
А что думаю я?
Я же не хочу, чтобы он уходил. Наоборот, мне нужно, чтобы за нашими спинами закрылась дверь и мы остались наедине.
— К лифту? — спрашивает Чертов, ныряя под шлагбаум.
— Лучше к моей парковке. Вон слева, Д57.
Я указываю ладонью направление, хотя необходимости нет. Нас обгоняет джип охраны и тормозит четко перед моим парковочным местом. Дальше не проехать.
— Нервничают ребятки, — он толчком открывает дверь и быстрым шагом обходит машину, не забывая бросить тяжелый взгляд в сторону бодигардов. — Я без оружия, парни. Выдохните.
Я спускаюсь с подножки внедорожника, держась за ладонь Чертова. Я не выпускаю ее, и он всё понимает без слов. Он берет меня под руку и ведет дальше.
В кабинке лифта стихают все звуки. На минусовом этаже остается моя охрана и шорохи целого мира, я смотрю как меняются цифры на электронном табло и мысленно их подгоняю.
2.
3.
4.
Ладонь Чертова горячая и крепкая. Я иногда перебираю пальцами,
— Устала? — его баритон окутывает замкнутое пространство.
Я не так уж вымоталась, чтобы падать с ног. Но иногда так хочется позволить себе слабость, почувствовать сильное плечо рядом, которое не позволит упасть.
— Немного есть, — шепчу. — Ты кстати ужинал? Я поела в кондитерской и не помню, что у меня осталось в холодильнике…
— Таня, ты серьезно?
Я слышу его усмешку. Не злую, а с мягким послевкусием. Следом моих волос касается теплый воздух, Чертов выдыхает, опуская взгляд в мою сторону. Я запрокидываю голову и встречаюсь с его темными глазами.
— Временами я бываю гостеприимной. И ты видел себя в зеркале?
— И что там?
Я поднимаю руку и провожу по его заостренным скулам.
— Ты явно больше выпивал в последнее время, чем ел.
Он небрит, из-за чего пальцы покалывает недельная щетина. Странно, что я замечаю это только сейчас. Он же целовал меня и целовал очень… скажем так, активно. Впрочем, в тот момент у меня земля ушла из-под ног, о колкости я думала в последнюю очередь. Так чему удивляться?
Я снова веду пальцами по его волевому лицу и понимаю, что впервые вижу его заросшим. Чертов обычно выбрит начисто, а тут он, кажется, не брился с нашей последней встречи. Но ему идет. Он выглядит немного старше, но его харизма матерого знатока жизни выигрывает дополнительные очки.
— Тут нужны ключи, — подсказывает он, когда подносит к входной двери.
Я витаю в облаках, и только после его подсказки ныряю ладонью в карман пиджака. К счастью, ключи оказываются рядом с телефоном, а не в сумочке, которую я оставила в машине.
— Можешь поставить меня на пол, — произношу с улыбкой, нажимая клавиши. — Дальше я справлюсь.
Гостиную, которая начинается сразу от двери и расходится во все стороны, занимая добрую половину квартиры, затапливает теплый свет. Я веду его к кухонному острову, нажимаю кнопку чайника и уже поворачиваю к холодильнику, как Саша ловит меня.
— Я, правда, не голоден.
Он сжимает мое запястье и тянет, поворачивая к себе. Потом наклоняется и касается моего лица, не целует, а ведет губами, словно хочет вспомнить мои черты не только глазами. Я прогибаюсь в спине, позволяя ему быть напористее, и тут же ощущаю обжигающую ладонь на пояснице. Второй рукой он обхватывает мой подбородок и заставляет быть еще ближе. Так близко, что становится нечем дышать.
Но это хорошо, это так правильно, что я обнимаю его каменные плечи и помогаю вычеркнуть абсолютно всё между нами. Не остается ни миллиметра пространства, ни глотка воздуха. Только сердце бьется в висках, а по крови несется горьковатая сладость.