Брак с Медузой
Шрифт:
Я не стал более размышлять на эту тему, а потом задремал.
Проснулся же, когда он свернул направо с путей. Он шел в лес. Тропы не было, но он прекрасно знал дорогу. Потом я опять проснулся – от скрипа. Он нес меня через замерзший пруд, и льдинки хрустели под ногами. Он не спешил. Я поглядел вниз и заметил, как от ног его разбегались белые трещины, но мне было все равно, и я снова уснул.
Наконец он опустил меня. Мы добрались до жилища. Я оказался в жарко натопленной комнате. Он поставил меня на ноги. Я отскочил от него подальше. Первым делом отыскал
Комната была большая. Одну стену образовывала неровная скала. Другие оказались бревенчатыми – щели между бревен были старательно заделаны. Свет лился скорее из стены – не от очага, находившегося посреди комнаты. В стене была устроена какая-то ниша, в ней на полочке стоял старый автомобильный аккумулятор, от него тянулись провода к двум электрическим лампочкам. Еще там был стол, какие-то ящики и пара трехногих табуретов. Воздух пах дымом и таким чудесным, рвущим сердце сладостным ароматом еды, что рот наполнился слюной.
– Ну, Малыш, и что же это я притащил? – спросил мужчина.
В комнате было полно детей. На первый взгляд их было всего трое, только почему-то казалось, что их куда больше. Девочка моих лет – восьмилетняя то есть – с пятнышком синей краски на щеке. Перед ней стояли мольберт и палитра, целый пучок разных кистей, но она ими не пользовалась – мазала прямо пальцами. Потом была еще маленькая негритяночка, чуть старше пяти лет, она глядела на меня большими глазами. В деревянной колыбельке на козлах располагался младенец, месяцев трех или четырех от роду. Обычный младенец, который гулил, пускал пузыри, болтал ногами и руками.
Когда мужчина заговорил, девочка отвернулась от мольберта и поглядела на младенца. Тот по-прежнему пускал пузыри.
– Его зовут Джерри, – проговорила она. – Он свихнулся.
– И от чего же? – поинтересовался мужчина. Он тоже глядел на младенца.
– От всего, – отвечала девочка, – и от всех.
– А откуда он?
– Эй, что это такое, – возмутился я, но на меня никто и не думал обращать внимания. Мужчина задавал вопросы младенцу, девочка отвечала. Более дурацкой сцены я еще не видел.
– Он убежал из приюта, – сказала девочка. – Там он был сыт, но никто не радовался ему.
Тогда я открыл дверь, и внутрь хлынул холод.
– Эй, ублюдок, – сказал я хозяину, – так ты из школы?
– Джейни, закрой дверь, – произнес мужчина. Девочка у мольберта не шелохнулась, но дверь за моей спиной хлопнула. Я попытался открыть ее – она даже не шевельнулась. Взвыв, я бросился на дверь.
– Придется поставить тебя в угол, – проговорил мужчина. – Ну-ка, Джейни.
Джейни только поглядела в мою сторону, и один из трехногих табуретов поплыл по воздуху прямо ко мне. Потом завис и перевернулся набок. Подтолкнул меня сиденьем. Я дернулся в сторону – прямо в угол. Стул наступал. Я попытался сбить его вниз, но только ушиб руку. Я нырнул, но он успел опуститься ниже меня. Я взялся за него и попробовал перелезть. Тогда табурет упал, и я вместе с ним. Потом я встал и, дрожа, замер в углу. Стул повернулся как надо и устроился на полу прямо передо мной.
Мужчина проговорил:
– Спасибо, Джейни. – Потом повернулся ко мне. – Пока постой там. Не нужно было шуметь.
И, повернувшись к младенцу, продолжил:
– Он тот, который нам нужен?
Опять ответила девочка:
– Ну да. Он и есть.
– Ну, – сказал мужчина, – отлично! – Потом подошел ко мне. – Джерри, ты можешь жить здесь. Я не из школы. И никогда тебя туда не отдам.
– Да ну…
– Он тебя ненавидит, – продолжила Джейни.
– И что мне теперь нужно с этим делать? – поинтересовался мужчина.
Джейни заглянула в колыбель.
– Покорми его. – И мужчина принялся возиться у очага.
Чернокожая девочка все стояла на том же самом месте, не отводя от меня вытаращенных глаз. Джейни вновь повернулась к своему мольберту, младенец просто лежал, как и прежде, так что я перевел взгляд на крошечную негритяночку.
– Какого черта уставилась, – бухнул я. Она ухмыльнулась и ответила:
– Джерри, хо-хо, – и сразу исчезла. По-настоящему исчезла, честное слово! Ее словно выключили, и только одежонка осталась на полу – все тряпки кучкой свалились на том месте, где она только что стояла.
– Джерри, хи-хи, – услыхал я потом. Поглядел вверх – там она и оказалась, голышом устроившись в маленькой нише под самым потолком, и тут же испарилась, заметив мой взгляд.
– Джерри, хо-хо, – послышалось снова. Теперь она примостилась на ящиках, служивших им комодом.
– Джерри, хи-хи! – она оказалась уже под столом.
– Джерри, хо-хо! – услышал я прямо над ухом. Я завопил и попытался сбежать, но ударился о стул. Мне стало по-настоящему страшно. Я вжался в угол.
Мужчина, сидевший у очага, бросил на нас строгий взгляд.
– Эй, дети, прекратите!
Наступило молчание, и девочка медленно вылезла из нижнего ряда ящиков. Подошла к своей одежонке, натянула ее.
– А как это ты делаешь? – поинтересовался я.
– Хо-хо, – отвечала та.
Джейни пояснила:
– Все просто, на самом деле они близнецы.
– А, – выдавил я. Откуда-то вынырнула другая девочка и стала рядом с первой. Не отличишь. Стоя бок о бок, они глядели на меня. На этот раз я не возражал.
– Это Бони и Бини, – представила художница, – это Малыш, а это, – она показала на мужчину, – Дин. А я Джейни.
Не зная, что и сказать, я только вымолвил:
– Понятно.
Дин попросил:
– Джейни, воды.
Плеснула вода, я не видел откуда.
– Довольно, – поблагодарил он и повесил котелок над огнем. Потом взял надтреснутую фарфоровую тарелку, на ней были куски мяса и клецки с морковкой, обильно политые подливой. – Эй, Джерри, садись.
– На это? – я глянул на стул.
– Конечно.
– Меня не обманешь, – отвечал я, принимая тарелку и отворачиваясь с нею к стене.
– Эй, – сказал он чуть погодя, – полегче. Мы уже поели, и ничего у тебя не собираемся отбирать. Не торопись.