Бран
Шрифт:
Глевы облачились в доспехи - сплетенные из просоленных холщовых лент нагрудники, подшлемники, поножи.
Знатные богатыри прибавили к этому железные шлемы и кольчужные рубахи. Три варварских отряда выстроились в пять шеренг, охватывая плотным полукольцом позицию Ледовооких.
Четвертый, ударный, отряд построился колонной по семь человек в тридцать рядов, имея впереди «кабанью голову» из тридцати дюжих мордоворотов с ростовыми щитами.
Этот фаллос, набранный из людей, сдал назад, чтобы, как следует разогнавшись, набрать неотразимую силу таранного удара.
И
Разогнавшись на бегу, колонна глевов опрокинет неглубокое построение его копейщиков, разорвет их строй и, рассеяв, лишит их позицию последних преимуществ.
Он обернулся к Шани.
– Остаетесь на месте со своими гвардейцами. У вас будет немного времени. Используйте его, чтобы залатать брешь между колесницами.
– А вы?
– спросила Шани, и Брану показалось, что он различил в ее словах ноты неподдельной тревоги.
– Сейчас увидите.
– Подбирайте копья! Строимся в «ежа»!
– крикнул он бойцам своего отряда.
Он первым подал пример, выхватив из горячего алого месива под ногами варварскую совну на шершавом осиновом древке. Два раза повторять ему не пришлось.
И вот уже слева от него встал Слодак. Справа - молодчага Лин.
Всего их было сорок пять. Итого получилось девять шеренг по пять в каждой. Первая, вторая и третья шеренги опустили свои копья горизонтально. Четвертая и пятая возложили их на плечи стоящих спереди товарищей.
– Пошли!
– проревел Бран.
Они сорвались с места и побежали вперед на оторопевших от их безумной отваги глевов.
Варварские командиры дали отмашку с роковым опозданием.
Не успела их колонна сделать и нескольких шагов, как в ее голову вгрызся по касательной «еж» Ледовооких.
Сам Бран и его вышколенные бойцы отлично помнили, как действовать в строю «ежа». Оставив свои копья в телах врагов, первые четыре шеренги сразу же ушли в стороны, открывая простор для идущих сзади. И когда колонна варваров была окончательно расстроена вторым копейным ударом, Бран и другие бойцы первых шеренг уже сеяли смерть выхваченными из ножен мечами.
Иные варвары после такого сердечного приветствия уже обратились бы в бегство. Но не глевы.
Взметнулись в воздух длинные топоры кольчужников.
Подмигнули восходящему солнцу серповидные тесаки простых воинов в холщовых панцирях.
Еще сотня варваров метнулась на подмогу своим от штандарта с обмазанной жертвенной кровью лисьей мордой.
«Ждать больше нечего. Настало время трубить в горн - пусть Хен-га и конные лучники поторапливаются!» - решил Бран.
Не переставая отбивать выпады наседающих варваров правой рукой, левой Бран нащупал горн и, провернув его на перевязи, приблизил к губам.
Над объятым битвой лагерем разлился хриплый, низкий трубный звук. Ветер подхватил его и понес над рекой.
«Хенга, на помощь! Лучники, сюда!» - вот о чем пел боевой горн Брана.
– Отходите назад, господин!
– крикнул Слодак.
– Я оставлю с собой дюжину бойцов и попробую сдержать их!
Бран понимал: Слодак совершенно
Превосходный шлем вместе с двухслойными наплечниками оберегал его от размашистых рубящих ударов сверху, а щит, по-прежнему висевший на груди, до времени гасил выпады копейщиков.
Размеренно орудуя клинком, Бран сразил на месте уже четверых, а семерых искалечил.
Конец его счастью положил вражеский шестопер - железные ребра прогрызли щит на всю глубину, и его измочаленные обломки ореховой скорлупой опали на землю.
Теперь грудь Брана отделял от хищных варварских клинков лишь чешуйчатый панцирь. Многим воинам о таком приходилось только мечтать. Но Бран вдруг почувствовал себя невероятно уязвимым, почти беззащитным…
Припав на колено, он попытался подхватить оброненный варварский щит, но удар вражеской палицы, гулко ударившей по шлему выше наносья, отшвырнул его назад.
Кое-как Бран встал на четвереньки. Копье, направленное ему прямо в бок, принял на себя один из его воинов, его звали Луш. Герой упал замертво, оплатив своей смертью несколько мгновений, которых достало Брану для того, чтобы подняться.
– Спасибо тебе!
– Бран поблагодарил павшего вслух, как требовал «Йавин-Дамин».
Клинок Брана метнулся к горлу убийцы Луша, но был отбит узким жаловидным мечом какого-то верткого глевского простолюдина. Этот варвар был молод и, вероятно, совсем беден - он не носил даже холщового панциря.
Разъяренный Бран провел выпад на одеревеневших от усталости ногах, силясь достать незащищенный живот наглеца.
Глев ушел от удара, дерзко скаля гнилые зубы.
Раззадоренный Бран перехватил меч обеими руками и отступил на шаг, как бы побуждая супротивника приблизиться.
Бран не сомневался, что глев обязательно ошибется в оценке дистанции, как это свойственно малоопытным бойцам, и станет для него легкой добычей.
Так наверняка и случилось бы, если бы не удар копья, который настиг Брана со спины. Удар был сильным и, хотя пришелся на наплечник, все же лишил Брана равновесия. Чтобы не упасть лицом вниз, он был вынужден сделать размашистый шаг вперед. Молодому глеву этого было достаточно - с победным воплем он напрыгнул на Брана, одновременно вонзая свое смертоносное жало в грудь огдобера Ларсы.
Острие варварского клинка нашло себе путь между чешуями до-спеха и, пройдя сквозь ребра, вонзилось в сердце.
Рот Брана затопило соленой густой кровью. Взор заволокло мглистым туманом.
– Господин огдобер ранен!
– закричал кто-то из воинов. Это был самый страшный миг.
Не только для Брана, но и для его дела.
Стоит только унынию овладеть воинами - и битва проиграна. И она была бы проиграна, если бы в задних рядах варваров не раздались первые перепуганные вопли.