Браслеты Скорби
Шрифт:
– Хочешь сказать, из-за налогов? И до такой степени? – Вакс выглянул в окно, но поезд успел отъехать слишком далеко от станции. – Мы взимаем с них достаточно мало – для поддержания инфраструктуры и органов управления.
– Они бы возразили, что не нуждаются в наших органах управления, поскольку имеют собственное городское правительство. Ваксиллиум, в Бассейне многие считают, что Элендель пытается действовать так, словно наш губернатор – кто-то вроде императора… хотя с этим покончили, когда после ста лет правления лорд Рожденный
– Но наши налоги не идут в казну губернатора Араделя, – парировал Вакс. – Они идут, допустим, на жалованье констеблей, которые охраняют причалы, и на поддержание железнодорожных линий.
– В строгом смысле слова, ты прав. Но ведь налоги взимаются и с товаров, что поступают в Элендель посредством тех самых железных дорог и рек, которые мы поддерживаем. Ты заметил, что за пределами Эленделя почти нет железнодорожных путей, идущих от города к городу? Если не считать пересадочного пункта в Дориэле, все, кто хочет попасть из одного города в другой, должны путешествовать через Элендель. Хочешь отправить какой-нибудь товар из Эльмсделя в Рашекин? Приходится проезжать через Элендель. Хочешь продать металлы в Тафингдвеле? Дорога опять-таки одна – через Элендель.
– Система с общим центром абсолютно логична, – возразил Вакс.
– А еще позволяет нам брать налоги практически со всего, что продают и покупают в Бассейне, и, таким образом, налоги с отдаленных городов взимаются дважды. Сначала на поддержание железнодорожных линий, а потом за все, что мы вынуждаем провозить через столицу. Они годами пытаются добиться строительства линий, идущих кольцом по Бассейну, но пока получают лишь отказ.
– Хм… – Вакс в задумчивости откинулся на спинку сиденья.
– И с реками дела обстоят не лучше, – продолжала Стерис. – Конечно, не от нас зависит, как проходят их русла. Но все реки текут в Элендель, а в нашем ведении находится водный транспорт. Между городами есть дороги, но они ужасно неэффективны по сравнению с водными и железнодорожными путями, так что тарифы Эленделя влияют на цены по всему Бассейну. В результате никто не может сбить цены на товары, которые производятся в городе, но зато товары, которые Элендель не производит, продаются в нем со скидкой.
Вакс медленно кивнул. Он кое-что слышал о жалобах отдаленных городов. Но читал лишь то, что по этому поводу пишут в газетах Эленделя. Разъяснение Стерис заставило поразиться собственной близорукости.
– Мне следовало быть внимательнее. Возможно, надо поговорить на эту тему с Араделем.
– Вообще-то, у Эленделя есть причины поступать именно так. – Стерис отложила томик в обложке и встала, чтобы достать сумку. Вакс бросил взгляд на книгу – в ней была закладка. Потянулся, но поезд внезапно тряхнуло, и Стерис шлепнулась на свое место, поставив сумку поверх томика. – Лорд Ваксиллиум?
– Прошу прощения. Продолжай.
– Ну так вот, губернатор и Сенат хотят, чтобы обитатели Бассейна ощутили себя единой нацией, а не разделились на множество городов-государств. И используют экономику, чтобы подтолкнуть отдаленные города к принятию централизованного правления в обмен на сниженные тарифы. Даже Арадель, будучи умеренным либералом, признал, что для Бассейна в целом это хорошо. Разумеется, благородные Дома заботит не столько единство, сколько преимущества торговли в условиях, когда другую сторону держат мертвой хваткой.
– Выходит, и я получаю эти преимущества?
– Получаешь ли ты? – переспросила Стерис. – Да ты практически процветаешь благодаря им, лорд Ваксиллиум. Твои текстильные мануфактуры и заводы по металлообработке сильно пострадали бы, не будь этих тарифов. Ты дважды проголосовал за то, чтобы оставить их без изменений, и один раз – чтобы повысить.
– Я… правда?
– Ну я-то проголосовала. Ты ведь попросил меня заняться вопросом участия твоего Дома в голосовании…
– Да, знаю, – со вздохом признал Вакс.
Поезд покачивался на рельсах, снизу раздавалось ритмичное глухое постукивание. Вакс снова повернулся к окну, но никаких населенных пунктов они сейчас не проезжали, поэтому там было темно.
Туман этим вечером не появился.
– Что-то не так, лорд Ваксиллиум? – спросила Стерис. – Стоит нам заговорить о политике или бухгалтерии Дома, ты делаешься отрешенным.
– Это потому, что время от времени я ощущаю себя ребенком, Стерис. Пожалуйста, продолжай свои разъяснения. Мне еще многое предстоит узнать. Не позволяй моей глупости тебя обескуражить.
Стерис подалась вперед и положила свою руку поверх его руки:
– Эти шесть месяцев были слишком тяжелыми. Неудивительно, что у тебя пропал интерес к политике.
Вакс продолжал смотреть в окно. После первой смерти Лесси он потерял себя. На этот раз он сказал себе, что подобное не повторится, и сосредоточился на работе с констеблями. Загружал себя, как мог, лишь бы не оставалось времени на ту меланхолическую бездеятельность, которая охватила его, когда он утратил Лесси впервые.
– И все же я был дураком. Хотя есть и другая причина. Стерис, я никогда не разбирался в политике, даже когда этого требовал мой долг. Возможно, мне не хватает способностей для подобных вещей.
– За месяцы, проведенные вместе, я узнала тебя как необычайно умного человека. Головоломки, которые ты разгадывал у меня на глазах, ответы, которые ты находил, справляясь с нелегкими задачами… Они, по меньшей мере, замечательны. Ты, вне всяких сомнений, способен позаботиться о своем Доме. Прошу прощения, но я бы сказала, что дело не столько в твоих умственных способностях, сколько в том, что тебя волнует.
Вакс посмотрел на нее с улыбкой:
– Стерис, ты прелестна. Как мог кто-то когда-то решить, что ты зануда?