Брат на брата. Окаянный XIII век
Шрифт:
–Более половины, – сказал Алтынбек, – и твой дом не минула сия чаша. Поговаривают, что это дело рук твоих собратьев-христиан. Дознаюсь, что так, всех передушу! Не обессудь! – грозно сверкнул очами царь, и Роман не усомнился: именно так и будет.
Прошел месяц. Очистилась ото льда Волга, и по первой воде с первым купеческим караваном приплыл гонец от великого князя владимирского. В своем послании Юрий Всеволодович гневно писал, что царь Булгарии притесняет купцов, не уважает чужой веры, что беспричинно лишил жизни безобиднейшего человека и праведного христианина купца
«Авраамий! Кто он?»
В страшном недоумении и смятении пребывал Алтынбек, пока не учинил спрос с бышего визиря царя Чельбира. Тот с трудом вспомнил ничтожнейшего купчишку, прославлявшего Христа, и подтвердил, что подписывал указ о его казни.
–Но почему? Почему царь Юрий в гневе из-за какого-то купца? Кто он ему? Кровный родственник? Нет! Род Всеволодовичей мне ведом. Тогда почему? Ведь немало русов нашло свой конец здесь, и ни из-за одного из них никто и словом не обмолвился, а тут столько негодования и угроз…
С этим вопросом царь обратился к Роману. Тот, поразмыслив, твердо ответил:
–Авраамий – праведник. Своим радением за веру Христову он и в земле володимирской прослыл истым служителем Христа, проповедником заповедей Христовых, его учения.
–Мне-то что до того? В моей земле я волен над жизнью каждого!
–Это так, великий государь, но прошу тебя, не противься просьбе великого князя Юрия Всеволодовича. Ведь хочет-то он малую толику, – склонился в поклоне Роман.
–Не будет ли сия уступка Юрию в ущерб чести моей? Он не просит, но требует, будто я данник его.
–Государь, в том, что Авраамий принял смерть, нет твоего участия и нет в том злого умысла. О том великому князю отпишу. А коли тело позволишь во Владимир отвезти, то этим лишь свое уважение Юрию выкажешь. Я же, с твоего позволения, сам отыщу могилу несчастного купца и снаряжу лодию в стольный град.
Но не так-то просто было отыскать место захоронения купца Авраамия. Рабы-уборщики, что тайно предали тело земле, после пожара были усланы в Сабакул, и лишь более чем через полгода Роман отыскал их. С великой осторожностью останки были извлечены и перевезены во Владимир. Мощи купца положили в каменную раку в Княгининском монастыре в церкви Святой Богородицы, и сам епископ Митрофан возвел Авраамия в чин мученика.
Голод на Руси
1Со страхом, затаенным ужасом, обреченно входила Русь в зиму тысяча двести тридцатого года. Голод неумолимо и безжалостно затягивал петлю, не щадя ни старого, ни малого. Со слезами от безысходности пускали под нож домашнюю животину: и корову-кормилицу, и пахотную лошадь, и птицу, ибо нечем было их кормить. Летом страшная засуха испепелила посевы и траву, а осенью ранние морозы побили озимые. Люди, обессиленные, умирали в домах, на улицах, и некому было их предавать земле.
Юрий Всеволодович уже не в первый раз собирал бояр, купцов, воевод. Правда, пришли на совет не все. Кое-кто уже был не в силах исполнить волю князя, а некоторые – таких было немного –
Великий князь, исхудавший, с черными ввалившимися глазницами, недобро оглядел собравшихся и хрипло произнес:
–Что делать будем, володимирцы? Посылал я людей верных, посольских и торговых в иные земли, да все вернулись ни с чем. Голод на Руси. Ни за злато, ни за серебро, ни за рухлядь никто хлеба дать не хочет. Мрет народ. Весна придет, да и та без радости: сеять нечем, все зерно подмели подчистую. Скоро и мои кладовые опустеют. Дружину кормить нечем будет. Прознает ворог про нашу беду, голыми руками возьмет. Что делать будем, володимирцы?
Только дыхание слышно было в нависшей тишине.
–Чего же вы молчите, православные? Обезумел народ, человечину есть начал! – вскричал Юрий. – Кары господней не страшится!
–Дозволь слово? – опираясь на посох, с лавки медленно поднялся боярин Никита Храпов. Словно собираясь с мыслями, он провел ладонью по лицу. – Был у меня ноне человек, из Переяславля, со двора брата твоего, князя Ярослава Всеволодовича. Сам-то он в Новугороде, а семейство – в отчине. Говорил тот человек, что народ переяславский не бедствует, живет, правда, голодновато, но с голодухи не мрет. Новгород торгует с орденом и Литвой, вот крохи с новгородского стола переяславцам и перепадают. Что я думаю: пока не всех лошадей съели, снарядить купцов в Западные земли.
–Ходили уже в Литву, – отмахнулся Юрий. – Лазарь ходил. Ты где, торговый человек?
–Здесь я, государь, – отозвался купец.
–Только и дошел-то он до Новугорода, а дальше купцы новгородские не пустили, сами торговлю ведут. За хлебушко такую цену заломили, что… Да чего там говорить! Купцы новгородские только о выгоде своей пекутся, им и дела до чужого лиха нет!
–Народ из городов по деревенькам направить надобно. Там хотя и голодно, а все на земле прокормятся, – предложил кто-то из сидящих по лавкам у входа в думную палату.
–Так кто был в силах, уже сошел и без твоего совета, – прошамкал беззубым ртом боярин Евмен Федорович и, помолчав, как бы рассуждая, продолжил: – Кто зиму переживет, того летом лютая свалит. – И пояснил: – Сеять нечем, а значит, и собирать по осени будет нечего.
–Чего каркаешь? – подал голос из своего угла воевода Еремий Глебович. – Нам бы только до теплых денечков дожить, а там Волга-кормилица очистится, по ней хлебушек и придет. С юга ли, с севера, а хлебушек будет, – заявил он уверенно.
Растолкав стоявших в дверях купцов, в палату протиснулся Ермила Лукич. Приблизившись к креслу, в котором сидел Юрий Всеволодович, он перекрестился на образа, поклонился князю и не спеша начал:
–Прости, великий князь, коли скажу не в лад с другими речами, но сколь ни гадай, а все одно выходит: за допомогой идти надобно к булгарам. Хотя и зол я на них, что изведал земляной ямы в Ошеле, а поклониться бедой след перед соседом. Булгары ноне покладисты, у самих беда на пороге. Коли далее обид на нас смотрят, то в просьбе не откажут. Да и Роман Федорович в этом деле нам поможет.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
![Меняя маски](https://style.bubooker.vip/templ/izobr/no_img2.png)