Брат номер один: Политическая биография Пол Пота

Чэндлер Дэвид П.

Похоже, переворот застал Салот Сара и его руководителей врасплох, хотя в «Livre noir» утверждается, что Сар предвидел это событие за шесть месяцев до того, как оно произошло, а Нуон Чеа в написанной в 1997 году истории партии заявляет, что с 1967 года политика партии основывалась на возможности переворота, организованного «правыми». Если Сар действительно предвидел переворот, то его длительное отсутствие в Камбодже в 1969–1970 годах трудно объяснить. В «Livre noir» также говорится, что в начале 1970 года Сар ездил из Ханоя в Пекин «для консультаций» и, таким образом, находился в китайской столице, когда случился переворот. Более вероятным кажется, что Сар выехал из Ханоя вместе с вьетнамским премьером Фам Ван Донгом, спешно вызванным в Китай и прибывшим в Пекин два дня спустя после приезда туда Сианука. [145]

145

См.: Livre noir, p. 35 и интервью автора с Ален Даниэль (ноябрь 1987) и Со Бун Нором (октябрь 1988).

В «Livre noir» утверждается, что Салот Сар убедил китайского премьер-министра Чжоу Эньлая в том, что Сианук должен занять наступательную позицию по отношению к Лон Нолу и косвенно — к Соединенным Штатам, возобновив антиамериканскую политику, от которой отказался год назад. Согласно другим источникам, Фам Ван Донг убеждал принца сопротивляться, обещая ему возвращение к власти «в течение сорока восьми часов». Таким образом, совет Сара Эньлаю, если он действительно был дан, повторял слова Фам Ван Донга. Чтобы доставить удовольствие Сиануку и защитить камбоджийских коммунистов, китайцы и вьетнамцы скрыли от принца факт присутствия Сара в Пекине. Сианук еще несколько лет не отождествлял Сара с личностью лидера партии.

Антивьетнамские разглагольствования в «Livre noir» не могут скрыть того, что в апреле 1970 года привело Салот Сара в восторг: его войска теперь находились в полноценном военном союзе с вьетнамцами. Им предстояло лишить Лон Нола власти. Надеждам красных кхмеров больше не мешали трудности тайного союза между вьетнамцами и Сиануком. Теперь коммунисты могли призывать новобранцев, подтвердив свою верность принцу, и в то же время брать оружие и перенимать боевой опыт Вьетнама. Вскоре после переворота несколько сотен хорошо подготовленных кхмеров выехали из Северного Вьетнама к себе на родину, чтобы принять участие в борьбе. Многие из них прожили во Вьетнаме целых пятнадцать лет. [146]

146

См.: В. Kiernan. НРР, р. 312. В истории партии варианта 1974 года, с. 12, говорится, что до переворота коммунисты сражались «сами по себе», однако после маррта 1975 года они стали получать значительную помощь от других стран, включая Вьетнам.

Салот Сар знал о том, что армия Лон Нола не чета вьетнамской. Он также подозревал (или, возможно, ему сказали), что после окончания войны вьетнамцы не станут предоставлять Сиануку реальную власть. Впрочем, в то время Сар верил в то, что присутствие Сианука в качестве главы единого антиамериканского фронта обеспечит коммунистам международную поддержку. Уродливое противоречие между союзом с Вьетнамом, с одной стороны, и оппозиции камбоджийскому «феодализму», с другой, теперь исчезло. Впервые после 1953 года Салот Сар мог думать о реальном захвате власти. В годы подпольной борьбы его товарищи жили надеждой. Мысль о том, что его мечта может стать явью, воодушевила Сара, когда он уезжал из Ханоя в Камбоджу. Находясь не у дел почти семь лет, Салот Сар возвращался к настоящей революционной борьбе.

Глава 5

Приход к власти, 1970–1976

Решение сформировать Национальный фронт во главе с Сиануком имело для карьеры Салот Сара два последствия. Одно из них состояло в том, что после семи лет жизни в подполье, он в свои сорок пять лет стал военным вождем камбоджийских коммунистов, участвовавших в общенародном объединении. Другое последствие заключалось в усиленной военной поддержке, которую стали оказывать вьетнамцы. Эти два фактора означали, что он получал возможность контролировать рост Коммунистической партии Камбоджи. Одновременно его люди могли проходить подготовку под руководством закаленных в боях вьетнамцев.

Салот Сар не вышел из подполья, и лишь больше года спустя его узнали как должностное лицо Сианукского Национального фронта. Внутри страны власть была возложена на одного из «Трех призраков» — Кхьё Самфана, который якобы действовал от имени Сианука. Вьетнамские коммунисты в свою очередь открыто признали их союз с принцем, однако ни словом не обмолвились о своих отношениях с камбоджийскими коммунистами и о пребывании вьетнамских войск на территории Камбоджи. [147]

147

Кхьё Самфана нередко приглашали играть эту роль, особенно часто — в начале 1990-х. См. Heder. Khieu Samphan and Pol Pot.

Моделью для этих запутанных договоренностей — метко названных Элизабет Беккер «зеркальным залом» — послужил Фронт национального освобождения в Южном Вьетнаме. Его социалистическая программа и связи с Северным Вьетнамом скрывались от вьетнамской общественности и даже от некоторых самых преданных участников фронта. Сианук, укрывшийся в Пекине в компании шеф-поваров, придворных и прихлебателей, являлся с самого начала подставным лицом. Китайские покровители, включая премьер-министра Чжоу Эньлая, сердечно поддерживали его, а фронтовые газеты, финансировавшиеся и издававшиеся Китаем, создавали такое впечатление, что партизаны в Камбодже сражаются за принца. [148]

148

E. Becker. When the War Was Over, p. 153 и далее. Насчет ФНО Стив Гедер указал (в письме к автору, август 1991), что похожие организации-прикрытия действовали в Камбодже во времена Первой Индокитайской войны и в Лаосе до 1975 года. См. также: Т. Caraway. The United Front Strategies of the Khmer Rouge. B. A. Honors thesis, Pomona College, California, 1989.

По подсчетам американской разведки, на момент переворота у красных кхмеров было меньше трех тысяч вооруженных людей. Немногие были организованы в подразделения крупнее взвода, и мало кто из них был подготовлен к боевым действиям. Их знание марксизма-ленинизма было фрагментарным, и немногие имели даже отдаленное представление о международных аспектах движения. В начале 1970 года они были небольшими группами разбросаны в лесистых приграничных областях Камбоджи — в Компонгспы, Кампоте, Баттамбанге, Кратьэх и на северо-востоке.

Салот Сар возвращается домой

Пока «Брат номер один» находился во Вьетнаме и Китае в 1969–1970 годах, партийным штабом на северо-востоке руководил Нуон Чеа. Иенг Сари отвечал за дополнительную базу в Ратанакири. Вскоре после переворота, но еще до того, как Салот Сар вернулся домой, в лагерь Сари прибыли вьетнамские офицеры, чтобы просить у камбоджийцев помощи. Согласно признанию Кхеанг Сим Хона, «они просили поддержки для своих бойцов, просили помочь с кадрами всех уровней и нашего содействия в строительстве госпиталя. [Иенг Сари] пытался уклониться от этих просьб, но у него не получилось, и командир вьетнамской дивизии, утверждавший, будто сотрудничает с Салот Саром, заночевал на базе и не ушел».

Согласившись удовлетворить просьбы вьетнамцев, кхмеры позволили им обучать своих солдат. В других районах страны вьетнамцы действовали более грубо. Не посовещавшись с местными камбоджийскими коммунистами, они агитировали жителей камбоджийских деревень «бороться за Сианука» и начинали командовать молодежью, которую удавалось собрать. Они надеялись воспользоваться неразберихой, возникшей после переворота, и популярностью Сианука, рассчитывая на то, что при таких условиях их базы и пути снабжения в Камбодже останутся в безопасности. На этом раннем этапе сопротивления, как писал Бен Кирнан, «революционное управление было, по сути, творением вьетнамских коммунистов и кхмеров, работавших… с ними». [149]

149

См. признание Кхеанг Сим Хона (Бута) (декабрь 1978), с. 20. Признание Бута было составлено после появления Livre noir, в которой содержатся похожие антивьетнамские утверждения (с. 52). См.: Carney. Unexpected Victory, p. 23 и В. Kiernan. НРР, р. 310 и далее. Вьетнамцы продолжали готовить войска, возглавляемые камбоджийскими коммунистами, на протяжении всего 1971 года. См. признание Меас Мона(июнь 1978), с. 25: «В 1971 году за работу по укреплению наших сил отвечали вьетнамцы, обеспечивавшие одежду, оружие и подготовку».