Брат Третьей Степени(Эзотерический роман)
Шрифт:
Произнося эти многозначительные слова, он вручил мне половину оторванной карточки, испещренной подписями:
— Если кто-либо когда-либо покажет вам вторую половину этой карточки, подчинитесь ему, как члену высшего совета, и полностью доверьтесь. И вот вам чек для Французского банка на 500 тысяч франков. Можете полностью распоряжаться всей этой суммой. — Государь с улыбкой смотрел на меня. — Мы весьма признательны за ваш любезный вклад в наше дело, но сейчас не испытываем крайней нужды. Иные даже говорят, что, будь на то наша воля, мы в течение двух недель смогли бы оплатить национальные долги всего мира. Так что нам не нужны ваши деньги. Третий же документ мы уничтожили. Теперь вы вольны ехать. Строго придерживайтесь
Полчаса спустя подали карету, и вскоре мы уже быстро катили по дороге в Париж, пристроив на крыше экипажа мой саквояж и сундучок Иолы. Так началось наше необычное свадебное путешествие, длившееся почти год — год счастья и познаний. Иола и я стали единым существом. Наши вкусы совпадали. Наши желания и помыслы были схожи и устремлялись к одному и тому же. Нельзя и представить себе более гармоничного союза.
Мы посетили почти все основные европейские столицы и познакомились с членами различных лож, которые, подобно парижанам, являлись наиболее утонченными и интеллектуальными людьми своих стран. Политическую ситуацию на континенте можно было назвать какой угодно, только не спокойной. Среди недовольных масс почти повсеместно наблюдались революционные настроения. Волнения охватили даже правительственные круги. Мы отслеживали все эти события, и ничто не могло помешать нам выполнять предписания.
Все это время Иола и я жили как целомудренные друзья, как брат и сестра, хотя были супругами по закону и считались таковыми в обществе. Государь и его совет утвердили наши супружеские отношения, им не препятствовали ни законы природы, ни законы общества. Я знал, что малейшее желание с моей стороны не нашло бы отказа у Иолы, и все же сдерживал себя. Это была одна из моих величайших побед над владыкой зла, ибо, как сказал Будда: «Нет ничего более трудного, чем воздерживаться от того, что разрешено». Соблазн не властен над морально устойчивым человеком, если он знает, что, поддаваясь ему, нарушит закон морали. Поэтому я без гордости и тщеславия говорил «нет» всем соблазнам, поступая так во имя идеала — чистой любви, высшей жизни и знаний. Жаль, что мало кто осознает реальные возможности этой силы. Тот, перед кем всегда стоит чистый идеал, кто думает о нем, не собьется с пути под влиянием желаний. Его разум, впитавший в себя искреннее стремление к правде и знаниям, не погрязнет в нечестивых помыслах.
Мы уже покинули Рим и проводили прекрасный месяц май под Флоренцией, на загородной вилле сеньора Пароди — главы флорентийской группы. Однажды Иола и я осматривали достопримечательности города. День был чудный. Мы посетили большой собор, провели несколько часов в картинной галерее, познакомились со многими живописными полотнами во дворце Питти и около трех часов пополудни отправились обратно на виллу. Поднявшись на вершину холма в окрестностях города, мы остановили экипаж, чтобы полюбоваться открывшейся взору величественной панорамой. Стоял один из тех дней, какими может похвастать только Италия. Я всегда буду вспоминать его с удовольствием. Вверху — синее итальянское небо с разбросанными то тут, то там пушистыми облаками, отливающими всеми цветами радуги, внизу — громадное море крыш с возвышающимися над ними башней дворца, колокольней Джотто и куполом Брунеллечи.
— По этим улочкам прогуливался Данте, — сказал я, вспомнив строки «Ада» — великого произведения этого мало кем понятого поэта.
— Да, — откликнулась Иола. — А ты знаешь, что его «Ад» представляет собой одно из наиболее мастерски выполненных аллегорических описаний преисподней?
— Знаю. А каким представляешь себе ад ты?
— Ад — это состояние души или тела, это способ существования сознания, обусловленный состоянием их обоих, либо того или другого.
— Значит, ты не воспринимаешь ад как некое физическое место?
— Ад не имеет географического положения ни на Земле, ни в звездных глубинах космоса. Чтобы было понятнее, скажу: ад может быть испытан в двух планах-материальном и астральном. Земля представляет собой материальный план, где мы несем страдания за совершенное физическое и ментальное зло, неразрывно связанные друг с другом. Поэтому в некотором смысле Земля — это ад. Но после завершения земного воплощения мы вступаем в астральный план и страдаем от разрушения астрального тела, состоящего из всех тех страстей и желаний, которые владели нами в только что пройденной жизни. И мы несем наказание за совершенные деяния уже в тех планах, где действуют, причины, их побудившие. Наказание является следствием совершенного нами зла или неверных поступков. Оно ни в коей мере не налагается стоящим над всем этим Господом Богом.
— Скажи, а где находится астральный план, о котором ты говоришь?
— Первозданно чистая астральная материя находится повсюду, она пронизывает и окружает Землю. Но поскольку на планете то и дело возникают громадные вихри мук и боли, изначально чистая астральная субстанция тоже оказывается вовлечена в эти вихри страданий. И только в этом смысле слово «место» можно употребить применительно к аду. Когда ты умрешь, твое астральное тело будет притянуто одним из этих вихрей, который наиболее полно соответствует природе твоего астрального тела. Точно так же на Земле нас влечет к себе то окружение, которое нам импонирует, с той лишь разницей, что здесь мы вольны при желании покинуть любое общество, независимо оттого, насколько сильно его влияние на нас. В астральном же мире человек оказывается накрепко привязанным к вихрю родственных ему страстей и желаний и уже не властен его оставить.
— А как ты представляешь себе рай? — спросил я. — Рай — это тоже способ существования сознания, но его невидимый план лучше называть не астральным, а акашей.
— Выходит, когда человек умирает, его душа не улетает к какой-то далекой звезде, например, Альционе или Арктуру?
— Нет, душа просто погружается в акашическую субстанцию, заполняющую все космическое пространство. Потому и сказано: «Царство небесное внутрь вас есть». Эта фраза имеет не одно значение…
Иола не успела закончить мысль, мы почему-то оба сразу обернулись и увидели, что к нам быстро приближается крытый экипаж. Его пассажиров не было видно, но когда он проносился мимо, жена посмотрела на меня и спросила:
— Ты слышал что-нибудь?
— Да. — Она жестом остановила меня, когда я собирался продолжить, и сказала:
— Напиши, что ты слышал. — Затем достала два листа бумаги, один подала мне, на другом что-то написала сама. Мы обменялись бумагами и прочли одну и ту же фразу: «Немедленно дайте отчет».
Мы не слышали ни единого звука и, тем не менее, оба получили одну и ту же команду.
— В экипаже находится брат Третьей степени, и нам нужно незамедлительно отчитаться. Едем, — велела Иола.
Наша коляска нагнала незнакомый экипаж, лишь когда он подкатил к вилле сеньора Пароди. Из него вышел высокий человек в длинном плаще цвета индиго и быстро стал подниматься по дорожке.
— Это, несомненно, Альварес, — сказал я. — Полагаю, наш медовый месяц окончен, и адепт явился, чтобы призвать нас к дальнейшим трудам.
— Что ж, эта жизнь есть ни что иное, как долг, и нам не следует пренебрегать им. Исполнение его возносит нас на вершину блаженства. Независимо от того, насколько удалены друг от друга будут впредь наши тела, отныне и навсегда мы слиты в единой Великой Душе.