Брат Вереска
Шрифт:
Братья покинули дворец, и Юстас поспешил к клумбе. Он обыскал её всю – чаши там не было.
– Всё, я труп, – прошептал Юстас. – Меня убьёт либо учитель, либо папа, либо Джулиан, либо все вместе под руководством твоего отца.
– Прекрати паниковать! – осадил его Эриш. – Чаша где-то рядом.
– Ты её чуешь что ли?
– Чую. Она не могла так далеко уйти.
– Она вообще не могла уйти! У неё нет ног!
– У неё нет, а вот у того бродяги – да, – Эриш показал в сторону лавочки на площади. На ней сидел мужчина в потрёпанной одежде и старательно делал вид, что он не смотрит
– Я его сейчас убью, – проговорил Юстас. – Убью, а потом сам исцелю, я же добрый, я же знахарь.
– Мне любопытно на это посмотреть, – усмехнулся Эриш, и они направились к бродяге.
Поняв, что его засекли, мужчина поднялся и уже хотел дать дёру, но Юстас громко крикнул:
– Стой, стрелять буду!
Бродяга замер и даже поднял руки.
– Быстро вернул чашу!
Мужчина, казалось, боялся сдвинуться с места.
– Забери у него чашу, – сказал Юстас. Эриш молча подошёл к бродяге и обнаружил, что тот прятал чашу за пазухой. Сейчас она держалась там только за счёт крепко завязанного пояса плаща. Эриш забрал чашу и вернулся к брату.
– А теперь забудь о том, что ты видел, иначе тебе не поздоровится, – проговорил Юстас. – Пристрелю, не раздумывая.
Мужчина бросился бежать, а Эриш расхохотался.
– И чего ты ржёшь? – спросил Юстас.
– Ты бы себя видел. Никогда не подозревал даже, что ты способен на такой командный голос. Я сам едва не поверил, что у тебя есть оружие.
– Вот видишь, я тоже могу убеждать людей, не хуже тебя, – довольно улыбнулся Юстас.
Теперь нужно было передать чашу Инари и на этом всё. Дальше дело было за сыском. По крайней мере, так думал Юстас. Эриш остался ждать у подъезда, а сам Юстас поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру учителя.
– Я принёс чашу, – проговорил он, когда Инари открыл дверь.
– Не зря я поверил в тебя, Широ, – улыбнулся учитель.
Юстас протянул украденное.
– Теперь вы признаете меня лучшим?
– Уже признаю. Ты действительно мой лучший ученик.
– Но разве я не должен вернуть чашу на место?
– Это излишне.
– Но это же воровство.
– Иногда такие вещи просто необходимы, Широ. Ты думаешь, как много лет власть в Ямато переходила от одного клана к другому? Лучшие воины искусства скрытности крали священную статуэтку оками для своего господина.
– Это я могу понять. Но что вы будете делать с чашей?
– Ты ведь не оставил следов, не так ли?
– Не оставил.
– Это чаша очень дорого стоит, Широ. И я знаю того, кто готов заплатить за неё.
– Вы с самого начала не собирались её возвращать. Вы меня обманули.
– Прости, Широ, но так было нужно для твоего же блага. Ты мог начать сомневаться, а я этого не хотел. Когда я получу деньги, половина из них станет твоей. Всё справедливо, Широ.
– Знаете, чего я не понимаю, учитель? Я сын заместителя шерифа, но вы всё равно доверили мне такое…
– Ты сын заместителя шерифа, это верно. Но я немного поинтересовался твоими предками, и я знаю, например, кем была твоя бабушка по отцу. А ещё я знаю, что твой отец и сам сидел в тюрьме. И если бы не протекция со стороны бывшего шерифа, неизвестно, чем бы всё закончилось. Я уже не говорю про твоего деда по отцу и историю с его дядей, тоже, кстати, шерифом и по совместительству главой преступного синдиката.
– Вы сейчас хотите сказать, что преступления у меня в крови?
– Не преступления, Широ, а свобода. Свобода выбора, нежелание никому служить, кроме самого себя. Именно это я увидел в тебе с самого начала. Иди домой, Широ, и ни чём не беспокойся.
Юстас вышел из дома полностью погружённый в свои мысли. Он только кивнул брату и зашагал в сторону «Эсколар». Был вечер пятницы, поэтому надо было забрать свои вещи и пойти домой.
– Ничего не хочешь рассказать? – спросил Эриш.
– Он пообещал мне половину от продажи чаши. Я вроде как согласился.
– Но ты и должен был. Ты же ему подыгрываешь, чтобы он не заподозрил тебя.
– Да, должен был.
Ни Макса, ни Мартина в «Эсколар» ещё не было. Юстас подумал, что стоит их дождаться, чтобы убедиться, что у них не возникло проблем. Он уже начал волноваться, когда друзья появились на пороге комнаты.
– Почему так долго? – спросил Юстас.
– Макс работал, – ответил Мартин. – А я его ждал.
– Работал?
– А ты думаешь, зачем я книгу в хранилище заказывал? – сказал Вернер. – Я законспектировал всю необходимую информацию.
– Потом нас попросили уйти, потому что библиотека закрывалась, – добавил Мартин.
– И что, пропажу чаши никто не заметил?
– Нет, – покачал головой Макс. – Боюсь, что её и завтра могут не обнаружить. Люди такие невнимательные. Дальше своего носа не видят.
Ни Шенди, ни Линуша не было дома, когда Эриш и Юстас вернулись в «Элизиум». Седна и Шушаник только сказали, что их мужья были на работе, и ни словом не обмолвились о том, что должны были сделать их сыновья сегодня вечером. Поужинав, братья поднялись в свою комнату, и Юстас сразу ушёл в ванную. Он просидел там так долго, что у Эриша возникло неприятное чувство дежавю. Так было два года назад после того, как он спас брата от Киннера. Дверь Юстас на этот раз не запирал, и Эриш не выдержал. Он зашёл в ванную и увидел, что брат с мокрыми волосами, одетый в халат, сидит на краю ванны и смотрит на льющуюся воду.
– Что тебе сказал Инари? – спросил Эриш. – Или что он сделал?
– Он ничего не сделал, – ответил Юстас.
– Тогда что сказал?
– Ничего, кроме правды.
– Какой ещё правды?
– Обыкновенной. И не смей меня гипнотизировать сейчас.
С этими словами Юстас выключил воду и вышел из ванной, намекая на то, что разговор окончен. Эриш быстро принял душ и, вернувшись в комнату, обнаружил, что брат уже лежал в постели, укрывшись одеялом по самый подбородок. Было ещё не так поздно, но Эриш взял книгу и тоже забрался на свой ярус кровати, понимая, что с Юстасом сейчас не поговоришь. Он проснулся от кошмара. Эриш даже сам не заметил, как уснул. Ему снился брат. Он был в какой-то комнате с птицами на обоях, а затем на него вдруг прыгнул огромный лис с семью хвостами. Помотав головой, словно смахивая с себя остатки сна, Эриш посмотрел вниз и обнаружил, что постель Юстаса была пуста. Брата не было ни в ванной, ни в гостиной, ни на кухне. Тлалок его тоже не видел.