Брат-зверь

Дроздов Игорь

– Опоздали в убежище. Псы песчаные, - он немного помолчал. Брови задумчиво сошлись на переносице. Наконец махнул рукой.
– Ладно. Устраиваемся здесь, - сказал он. Сел на корточки и начал вытаскивать на свет из рюкзака туго скатанное одеяло. Положил сбоку от себя. Достал потрепанный коробок спичек и свернутые листы бумаги.

– Дрова, быстро!
– приказал он. Сам принялся рыть ямку под кострище.

Алексей встревожено смотрел на него. Знал, что Тимур очень настаивал, чтобы на ночевку они вернулись в землянку.

Дрова набрали быстро.

На них пошли обломки старых парт. Дерево в сухом климате хорошо сохранилось и горело жарко. Алексей почувствовал, как начало печь лицо. Отсел дальше от пламени. Усмехнулся, наблюдая, как огонь яростно пожирает дос­ки. Выполняет мечту двоечников.

Подул ветер. Взвился вихрик серой пыли. Влетел в костер. На секунду пламя притихло. Потом снова яростно кинулось пожирать сунутое в него.

Тимур снял куртку, повесил с одной стороны костра. Голый по пояс, без привычной кожи, выглядел он, скажем, даже жалко. Бледный и костлявый. Хотелось бы сказать жилистый, но нет, именно костлявый.

А это что, уже традиция? Югоса так же разделся до пояса. Куртку повесил сбоку, создавая прямой угол. Джаф присоединился к ним. Его куртка устроила квадра­тную скобку. Все трое посмотрели на Алексея. Тот вздохнул, снял куртку и завершил квадрат.

– Да будет в сохранности огонь животворящий, - торжественно провозгласил Барбос.
– Снимем одежду тел своих, дабы защитить защищающего нас.

Югоса и Джаф резко кивнули.

– Пусть дающий тепло будет согрет нами.

Снова резкий кивок.

– Кормящий да будет накормлен.

Кивок.

– Но свет сияющего, да будет сокрыт.

Они сели вокруг очага. Только Алексей остался стоять.

– Садись, - приказал Тимур.

Алексей недоуменно поднял бровь.

Тимур выдохнул с легким раздражением. Мол, что за тупой попался, слова русского не понимает.

– Сядь, Алексей, - проговорил Югоса.
– Не привлекай живоглотов.

– Они на тени идут, - объяснил Тимур.
– Костер, как ни прикрывай, отблеск все равно дает. Они и замечают на нем контур человека. Как, правда, непонятно, глаз-то у них нет. Поэтому просто сядь.

Каширцев решил послушаться и быстро сел. Барбос сразу перестал обращать на него внимание. Обратился к Джафу.

– Ты живоглотов случайно поблизости не видел?
– Внимательно всмотрелся на его пальцы.
– Ни столбика говоришь? Это хорошо. Значит можно спать спокойно.

“Ну, хорошо, что спокойно, - подумал Алексей.
– А то, как Юлия ему живоглота расписала - у страсть заморская. Умереть не встать. В буквальном смысле”.

Стараясь не шуметь, расчистил себе место среда кирпичей. Под ними обнаружилась неожиданно мягкая земля. Словно одеяло постелили. Каширцев умастился поудобней. Подложил под голову бревнышко, рядом винтовку уложил. Как представил, какие его со снайперкой перспективы ожидают. Закачаешся. Можно и за местного Зевса сойти. Метателя молний. Глядишь, поклоняться начнут. Капище построят. Храм Алексея-Громовержца.

Винтовку он прижал к себе, да так и уснул.

ГЛАВА 19

Утро

обрисовалось в проеме центрального входа светлое и радостное. Приветливо полыхнуло жаром солнце. Алексей сморщился прыгающему по но­су солнечному зайчику. Перевернулся на другой бок. Там перед глазами открытое серое пространство, упирающееся в горизонт. Вблизи горы битых кирпичей и серая пыль. Настроение сразу рухнуло.

В направлении ног кто-то зашебуршился. Алексей посмотрел. Разглядел сонную морду Югосы. Тот потянулся, зевнул во всю пасть. Вскочил, словно он в армии и кто-то подъем рявкнул.

Барбос и Джаф уже не спали, переговаривались на пальцах. Джаф что-то доказывал, а Тимур опровергал.

– Потише можно?
– сказал Алексей.
– Спать мешаете.

Джаф фыркнул от смеха. Тимур непонимающе уставился на Каширцева. В поле зрения снова появился Югоса.

– Утренний моцион, утренний моцион, - заговорил он.
– Мальчики напра­во, девочки налево.

– Ты хоть одну здесь видел?
– раздраженно пробурчал Тимур Барбосович.

– Так положено так говорить, гражданин начальник.

Джаф фыркнул еще сильнее. Тимур тоже фыркнул, только от злости. Как же, над ним насмехаются. Алексей поразился, Югоса шутить начал. Тимур злился все сильнее, наконец плюнул.

– Собираемся!
– рявкнул он.
– Нашли что надо, пора и обратно чапать.

– Согласен, - весело сказал Алексей.
– Тем более спать больше не хочется. Не дали.

Джаф, казалось, сейчас просто грохнется на пол. Он побагровел, делал движения, словно задыхался, руки сжал на животе.

– Что, подавился?
– разъярился Барбос.
– Ща помогу.

С размаху влепил ему по спине. Джаф чуть по-настоящему не подавился. Через секунду раздался рев и он быстро, быстро заработал пальцами.

– Я тебя убью, - спокойно перевел Тимур.
– Хлюпик.

– Ах, так!
– До Барбоса только дошло, что он перевел.
– Да я тебя одной левой.

Джаф посмотрел на него со справедливым сомнением. Потом выразительно показал Югосе встать рядом с Тимуром.

– Че?
– тут же взвился тот. Малиновые волосы зашевелились в попытке встать дыбом - Че я тебе сделал? Ну че?

– Не нужен он мне!
– почти заорал Барбос Тимурович.

Джаф пожал плечами и пошел на него. Тимур замахнулся. Удара не вышло. Пятерня немого мгновенно сжала запястье. Вторая попытка. Вторая рука поймана в плен. Тимур скривился от боли. Пальцы побелели. Он изо всех сил начал давить. Джаф с легкостью сдерживал напор.

– Может, хватит?
– вмешался Алексей.

Джаф ухмыльнулся и ударил Тимура головой в лицо. Брызнула кровь, Барбос отшатнулся, завалился на бок и повис в руках Джафа, как на дыбе. Немой осторожно приподнял его, взял на руки и отнес в тенек. Снял свою куртку с кострища, свернул и положил Барбосу под голову. Знаками показал, что надо бы посидеть, подождать.