Братство Хроникёров: Адваллор
Шрифт:
– Так надо радоваться этому.
– Ты когда-нибудь видела, чтобы кендер был без хупака и таскал с собой секиру?
– Никогда!
– Вот и меня это настораживает!»
Руэл что-то записывал, Джекси пытался подавить зевок, на всякий случай прикрыв рот рукой. Задний ряд, казалось, храпел в унисон…
«Ланц и Каллисто следовали за кендером, прорубающим дорогу в лесной чаще. Где-то близко раздалось ржание лошадей, которых украл у чёрных эльфов Растельхов Брумкенс. Лес внезапно оборвался, и люди с кендером вышли на небольшую круглую поляну, на которой стояли три чёрных коня, привязанных к разным деревьям.
– И куда же нам теперь, Рас? – поинтересовался Ланц.
– Наш путь будет полон опасностей. Нам придётся спуститься в тёмное подземелье, в котором живёт древнейшее существо, охраняющее молот Форг-Аморг.
– А где же это подземелье, Рас? – спросила Каллисто.
– О, это самое удивительное! Я бы никогда не додумался, что такое место находится прямо под столицей. Мы едем в Танизрол!
– Так мы будем там уже через пятнадцать минут! – радостно воскликнула Каллисто.
– Скорее всего, через час, – грустно сказал Рас и весело добавил. – Ты слишком много болтаешь!
– Замолчи, несносный кендер, – завопила, что было мочи амазонка. – Я когда-нибудь пришибу тебя, Растельхов!
– Сначала поймай меня, – хихикнул Рас, ловко запрыгивая на коня. – Ну, в Танизрол!»
– Зато много действия, – докладчик зевнул. – Только я так и не понял, во что был одет Ланц и одет ли вообще. Теперь другая история, которая имела место быть в это же время.
– Все и так понимают, что вряд ли юноша сражался голый, – недовольно пробурчал Руэл. – Как и то, что у девушки и кендера была какая-то обувь. Это же очевидно.
– Вполне, – согласился Джекси. – Что, уже думаешь, где бы это обыграть?
– Я подумаю над этим, – кивнул старший брат.
Докладчик осушил стакан воды, заботливо поднесённый помощником, и продолжил:
«Кугрон сидел в ванной и пил вино. Он намеренно делал маленькие глотки, чтобы насладиться этим прекрасным и очень нежным вкусом. Помешало ему одно-единственное обстоятельство…
Дверь в ванную с грохотом упала на пол, и в проёме взору Кугрона предстала огромная гора мышц, сжимавшая в каждой руке по фламбергу.
– Ну, здравствуй, должничок! – хохотнула она. – Вот и срок подошёл! Платить будешь?
– А я же выплатил всё, – заюлил Кугрон, садясь в ванной. – До последней монетки. Даже раньше срока, со всеми процентами.
– Да-да! Поэтому ты должен выплатить мне эту, как её за это, как его, гашение долга, – туша призадумалась. – Платить раньше срока плохо, вот.
– А… Компенсация за досрочное погашение, – понятливо протянул Кугрон. – Так всё готово, сейчас всё принесут.
– Ы-ы-ы, – радостно протянула туша, всё так же тупо улыбаясь и убирая мечи. – Где они, где-где мои монетки?
– Сколько там было, Туша? Ты сказал, что одна тысяча золота?
– Тыща-тыща!
– Давай восемьсот! Ты мне дверь сломал.
– Не, будет дороже тогда.
– Почему, – удивился Кугрон. – Ты меня только утром предупредил, что у тебя такие условия. Спустя неделю после выплаты мной долга. Сломал мне дверь, наследил. Это восемьсот золота. У меня дорогая дверь.
– Нет-нет, – туша снова потянулась к мечам. – Ты плохой. Мне хорошие люди сказали, что ты должен мне ещё, а так как ты плохой, то ты мне об этом не сказал. А ещё ты… ты… того, торгуешься, вот. Так что теперь не тыща, а больше!
– Тысяча и одна золотая монета? – участливо поинтересовался Кугрон.
– Да-да! Тыща и одна. Тыща и ещё одна. Тыща, вот. Две тыщи!
– Ну, что поделать, ладно сейчас всё принесут.
– Да-да, – закивала туша. – Неси-неси!
Кугрон отставил бокал вина и хлопнул в ладоши.
– Пс-с! – раздалось позади незадачливого ростовщика.
Туша обернулся и последнее, что успел увидеть, – очень знакомое лицо и то, как бастард, рассекая воздух, летит к его шее. Обезглавленное тело упало на пол с глухим звуком. Кугрон медленно встал, обвязал нижнюю часть тела шикарным полотенцем и, завязав его концы на бедре, перешагнул через край ванны.
– Спасибо, Захария, – улыбнулся он.
– Всегда к твоим услугам, – ответил наёмник, вытирая клинок бастарда мягкой тряпкой, пропитавшейся насквозь кровью.
– Сколько я там должен был тебе? – спросил Кугрон, похлопав себя по толстому животу. – Ты спас меня.
– Как всегда – десять процентов от суммы долга. Сто золотых.
– Нет, Захария, я считаю, что здесь будет все двести.
Наёмник удивился: «Двести золотых?»
– Да, – снова похлопал себя по животу довольный Кугрон.
Он позвал слуг, и те принесли несколько туго набитых кошелей, после чего взялись за уборку ванной комнаты.
– Пересчитай, мне будет приятно, если ты убедишься, что здесь всё до последней монетки.
– Я тебе верю!
– Пожалуйста, мне будет очень приятно! – повторил Кугрон. – Но для начала мы спустимся в мою гостиную. Пусть здесь приберутся.
Захария вздохнул и последовал за Кугроном. Уже сидя в гостиной, расположившись на роскошном стуле, Кугрон с упоением наблюдал за тем, как наёмник пересчитывал деньги. Спрятавшиеся ещё до прихода Туши слуги постепенно выходили из укрытий и продолжали заниматься своими привычными делами. Наконец, после того, как деньги были посчитаны, Кугрон предложил наёмнику вина, и тот с удовольствием согласился.
– Может, есть желание отужинать со мной? – лукаво улыбнулся Кугрон.
– Ты и так сполна меня отблагодарил, – опасливо покосился на него Захария.
– Но всё же! Я прошу тебя!
– Ну, хорошо, – усмехнулся наёмник. – Я разделю с тобой трапезу, но только трапезу.
– Замечательно, я буду тебя ждать. Приходи после того, как двадцать один раз пробьёт большой колокол, и поспеши, потому что я не притронусь к еде до тех пор, пока ты ко мне не придёшь.
– Хорошо, я обещаю поспешить, – закивал наёмник, желая побыстрее уже уйти из этого дома и оказаться подальше от заказчика.