Братство Хроникёров: Адваллор
Шрифт:
– Наш кошелёк!
– Предлагаю обыскать его! – предложил хозяин Сигурда.
– Верно, хозяин! Вон смотрите пузо какое! Видать, кошелями набил, – Сигурд легонько шлёпнул свободной рукой по изодранной, измазанной в грязи и саже топорщившейся майке мальца. Звук подтвердил догадку полуэльфа. Но не успел он хоть что-то сделать, как кто-то ткнул его кулаком в лицо. От неожиданности мужчина выпустил мальчишку. Перед ним стоял невысокий человек. Сигурд сразу же заметил, что у нападавшего, как и у воришки, который воспользовался ситуацией и убежал, на безымянном пальце руки было надето тонкое кольцо.
– Воровская гильдия, – прошептал Сигурд. – Своих в обиду не дадут.
– Ну и дурак же ты! – произнёс полуэльф перед тем, как член воровской гильдии познакомился с его кулаком.
От прямого удара в лицо мужчина зашатался и, схватившись за нос, из которого пошла кровь, мешком рухнул на землю.
– Вор! – закричал кто-то из толпы, и несколько рук с вытянутыми указательными пальцами показали на Сигурда.
– Что?! – вскричал в сердцах полуэльф.– Кто вор?! Я?!
– Он вор! – закричало уже несколько голосов, и ещё три руки указали на Сигурда.
Из толпы вышли три человека с длинными мечами и двинулись на полуэльфа. Сигурду этого было достаточно, чтобы одним движением руки вырвать свой бастард из ножен. От вида меча троица невольно отшатнулась назад, и надо сказать, было от чего. Бастард был одной из тех вещей, которыми гордился Сигурд.
Первое, чем он гордился, было, как ни странно то, что он полуэльф. Мужчина недолюбливал чистокровных за их чванливость и непомерную высокомерность. Сигурд, как никто другой знал, что эльфы не любят не только дворфов, но и людей. К полуэльфам же они проявляли высокомерное сострадание. Из их слов нельзя было понять, какое же именно чувство они к тебе испытывают. Они то говорили: «Нет в том твоей вины, что ты лишь эльф наполовину. Виновен в этом только твой родитель, соединивший себя узами с низким человечишкой!», а то и: «Ты полукровка! Человеческое отродье! Как ты смеешь позорить благородную эльфийскую кровь! Спрячь свои уши и скройся в тёмной пещере или норе и там окончи своё жалкое существование! Ты жалкое подобие высоких и прекрасных эльфов». Что касается людей, то к ним он испытывал двоякое чувство. Его человеческая часть рвалась к их обществу, а эльфийская сторонилась. Он любил людей за то, что они одинаково общались со всеми: гномами, хоббитами и даже кендерами. У Сигурда было много друзей среди людей, в десятки раз больше, чем эльфов. Не нравились же они тем, что люди больше всех других совершали огромное количество досадных недоразумений из-за своей тяги ко всем греховным преступлениям. Но всё же было в них и ещё одно качество, которое пленило его больше всего. Их желание прожить каждую минуту своей жизни так, чтобы можно было потом вспомнить о ней и сказать самому себе успокоительно: «Всё же… я недаром прожил свою жизнь!» Понять это стремление было можно. Человеческая жизнь подобна выпущенной стреле, – лишь началась и уже нет её, – прошла, сгорела, как свеча. Люди живут меньше всех остальных, но по известной причине в их жизни больше знаменательных событий по сравнению с жизнями других, даже эльфов.
Второе, чем гордился Сигурд, было его происхождение. Его прапрадед был лучшим другом эльфийского короля, а прапрабабушка – дочерью короля столицы – Танизрола. О Сигурде знал нынешний король, который был праправнуком брата прапрабабушки Сигурда и которому Сигурд являлся в какой-то там степени братом. Прапрадед Сигурда, Высший эльф Сигулаc, один раз встретил дочь короля Танизрола в замке своего правителя и был сражён её ослепительной, невероятной красотой. Авория была так красива, что единственная женщина, которая могла составить ей конкуренцию, – жена короля эльфов Ирволаса, звали которую Делониэль. Так что Сигурд был потомком весьма знатных персон, но мало кто знал о его происхождении.
Третье – быстрота реакции, подводившая его очень редко. Ему могли позавидовать даже многие эльфы.
Четвёртое – выносливость. Он мог очень долго изматывать противника. Даже несколько часов боя не было для него проблемой.
И наконец пятое и последнее: Сигурд гордился своим бастардом – фамильной ценностью, доставшейся ему от прапрадеда Сигуласа, который отдавал предпочтение только этому классу мечей, хоть и совсем не подходящему эльфу. Бастард Сигурда был выкован из мифриловой стали, и рукоятку меча венчал огромный рубин, обнимаемый четырьмя лапками дракона, а также хвостом и пастью мифического существа, которое в пылу игры силилось поймать себя за хвост. Сюда же относилось и умение обращаться с этим мечом. Надо признать, что Сигурд владел им отменно.
– Если вы подойдёте ближе, я вас убью! – процедил Сигурд.
Троица, несколько помявшись, не приняла на веру слова полуэльфа и, видимо, решила проверить – так ли уж все безнадёжно. Они двинулись на него.
– Я ещё раз предупреждаю вас. Убью! – прорычал Сигурд, но троица не остановилась.
Полуэльф, яростно зарычав, как пантера, бросился на врагов. Первого из них он ударил на бегу коленом в живот и обрушил всю мощь клинка на следующего. Тот заслонился свои мечом, но бастард даже не почувствовал этой преграды. Оружие противника сломалось пополам, и Сигурд рассёк его обладателя от ключицы до паха (это важно)».
– И это снова не мои слова, – захихикал старичок. – Но если наблюдатель решил, что подобная подробность о поражающей способности клинкового холодного оружия, а именно полутораручного меча, является важной, пусть так и будет. Потерпите, осталось немного.
«Сигурд вырвал бастард из тела убитого и подошёл к другому противнику, который растерянно сжимал свой меч. Когда полуэльф приблизился на расстояние трёх метров, враг бросил своё оружие на землю и убежал.
– Трус! – зло выкрикнул Сигурд и, опустив свой меч, подошёл к тому, кого ударил в живот. Тот сидел на земле. Сигурд приставил острие меча к его горлу.
– Лучше сразу убей меня, – прохрипел тот.
– Я не убиваю тех, кто не оказывает мне сопротивления. Лучше убирайся и забери мечи своих друзей, – хмыкнул полуэльф, вложив бастард в ножны. – Я не сдам тебя страже только потому, что спешу. В следующий раз я сдам им ваши трупы.
Человек медленно встал и, подняв свой меч, пошёл собирать оружие своих сотоварищей. Сигурд бросил презрительный взгляд в сторону удаляющегося члена воровской гильдии и вернулся к своему хозяину. Тот удовлетворённо посмотрел на работу, проделанную его телохранителем, и, дружески хлопнув его по плечу, одобрительно сказал: «Возможно, мне стоит уже думать о повышении оплаты за твою работу! С такими навыками я готов платить тебе не две, а целых пять медных монет в день!»
Пожилая пара подошла к ним поближе.
– Я бы не поскупился и на серебряный в день, – произнёс старик. – Очень уж хороший воин.
Сигурд посмотрел на говорившего. Мужчина был похож на купца. Дорогие, богато украшенные одежды с узорами, вышитыми золотом. Несколько массивных печаток на пальцах. Толстая золотая цепь с медальоном на шее. Длинная густая чёрная борода, аккуратно уложенная и тщательно расчёсанная. Жена купца – милая приятная старушка, тоже в богатых одеждах, с перстнями и кольцами на пальцах. Золотые серёжки с черными бриллиантами и ожерелье из рубинов, изумрудов и белых бриллиантов переливались и сверкали, как маленькие зеркальца на жарком свете солнца. Седобородый хозяин Сигурда не производил такого впечатления. Простенькая серая роба, кошелёк из такого же материала, а не из шёлка, как у купца. Борода, конечно, могла поспорить в ухоженности с бородой купца, но из всех украшений у хозяина Сигурда было лишь простенькое серебряное колечко. Но Айдвена Сигурд знал уже целых четыре дня.
– Хотя… серебряный, – продолжил купец. – Слишком мелкая плата. Мне бы пригодился такой воин, и я готов заплатить пять серебряных.
Айдвен хмуро взглянул на Сигурда, а затем на купца.
– Решать Сигурду, – произнёс Айдвен. – Я не буду противиться его решению.
– Ваше слово, молодой человек, – обратился купец к полуэльфу.
– Я остаюсь с Айдвеном, – твёрдо заявил Сигурд.
– Шесть!
– Нет!
– Семь!
– Нет!
– Десять! Это целый золотой! – не унимался купец.