Братство обреченных
Шрифт:
— Мы это дело несколько месяцев изучали, — с горячностью ответил Андрей. — Я лично выезжал на место. Смотрел. С людьми разговаривал. Да, нам нужны сенсации. Чем больше, тем лучше. Это наш хлеб. Точно так же как тебе нужны шпионы. Но ты же не лепишь шпиона из первого встречного?
— Ты рассуждаешь как дилетант, елки-палки, словно и не служил! — Опарин махнул рукой. — При чем тут шпионы? Мы что, каждый день их ловим? Не видел, как это в жизни бывает?
— Прекрасно видел. Я образно сказал. Мне, кстати, байку недавно рассказали. В советские годы в Красноярске в КГБ пришел парень и сказал: я английский
— Ха-ха. Это кто тебе такое рассказал?
— Знающие люди.
— Могло, конечно, быть. Дурдома и у нас хватает. Но скорее всего, утка.
— Вернемся к нашим уткам. То есть баранам. Мы не врем ради сенсаций. Я отвечаю за каждое слово, написанное в статье.
— Я лично дела не видел.
— А я видел! И юристам показывал. Так вот могу точно тебе сказать: вина не доказана. Возможно, он действительно убил. Но тогда должно быть фантастическое стечение обстоятельств. А скорее всего, его подставили.
— Кто?
— Твоя же контора и подставила.
— Слушай, Андрей, ты будто и не служил! Рассуждаешь, как обыватель. Ты что, детективов обчитался? Или голливудских боевиков пересмотрел? Как ты себе вообще это представляешь: вызвал начальник отдела или даже управления своего заместителя и говорит: давай кого-нибудь подставим? Давно что-то не подставляли…
— Ха-ха, а что, так не бывает?
— Ты придуриваешься?
— Да. А ты? Только не говори про трезвую голову и чистые руки. Или что там должно быть у чекиста? Жизнь часто не вписывается в шаблонные схемы. Думаю, никто специально не хотел подставлять Куравлева. Просто он оказался в неудачное время в неудачном месте. А твоя контора этим воспользовалась.
— Как мне это надоело! — искренне возмутился Опарин. — И ты туда же! Вы все, писаки, одинаковые! Я тут недавно статью прочитал: ФСБ дома взрывает, ФСБ людей похищает, в общем, ФСБ — то, ФСБ — се. Ладно, когда сволочь гражданская рассуждает; которая даже от военных сборов откосила. А ты-то куда лезешь?
— Я пытаюсь разобраться в очень сложном деле, — медленно и твердо произнес Андрей. — И я прекрасно знаю, что твоя контора не святая. Всякое бывает.
— Глупость! — Опарин стукнул ладонью по столу. — ФСБ — это инструмент…
Сергей осекся и посмотрел вокруг: не привлекают ли внимание? К счастью, посетителей в кафе не было. Только продавец скучал на своем месте.
«Надо было в другом месте встретиться, — промелькнуло у Опарина. — А то мы слишком разговорились. Жаль, что «Щит и меч» закрыли».
Возле Лубянки раньше находилось кафе, в которое сотрудники любили забежать после работы (а то и во время нее). Зачастую за рюмкой чая там велись очень откровенные разговоры. Государственные тайны просто витали в воздухе.
Об этой точке знали многие. Чекисты часто приглашали в кафе знакомых журналистов. И однажды в одной из газет появилась статья, в которой корреспондент (один из завсегдатаев этого кафе) ехидничал, мол, любой шпион может спокойно прийти в кафе, взять сто грамм и просто сидеть. Все тайны сами придут к нему. Статья попалась на глаза большому чину из ФСБ. Тот долго кричал. А потом распорядился закрыть это кафе. Что и было сделано.
— ФСБ — это инструмент, — притихшим голосом произнес Опарин. — Хороший или плохой, но инструмент. Мы даже чихнуть не можем без приказа.
— Я это понимаю.
— Ни хрена ты не понимаешь. Понимал бы — не порол такую чушь. Без письменного приказа никто ничего делать не будет. Ни дома взрывать, ни Куравлева твоего подставлять. А кто отдаст такой приказ? К тому же наша контора не сама по себе существует. Она выполняет приказы партии и правительства, как раньше говорили, помнишь? Вот, например, знаешь, как в Таджикистане гражданская война началась?
— Конечно, знаю.
— Ничего ты не знаешь. Там все было организовано. Причем наша контора владела информацией. Одно слово — и мы бы в зародыше задушили. Но этого слова не было. Мы пятнадцать информационных сообщений в ЦК КПСС отправили. И тогдашний президент читал их. Это точно. Я уже когда сюда перевелся, все документы увидел. Но приказа не было. И мы только наблюдали, как страна разваливается. Думаешь, сегодня что-то изменилось, мы стали творить что хотим? Нет!
— Сергей, я с тобой полностью согласен. Но давай не будем политику трогать.
— Хорошо. Так я не понимаю, что ты от меня хочешь?
— Помощи.
— Какой? Что я могу сделать? — раздраженно ответил Опарин. Судя по тону, делать ему явно ничего не хотелось.
— У меня есть идея. Может сработать, может нет, — твердо сказал Андрей. — Но прежде ты должен поверить, что мы не лжем насчет Куравлева. Я могу показать тебе все документы, могу привести квалифицированного юриста, который все на пальцах объяснит.
— Допустим, я поверю. Что дальше?
— Сведи меня с Мазуровым…
Раньше генерал Мазуров служил начальником разведотдела в группе пограничных войск в Таджикистане. Потом перевелся в Москву. Через некоторое время уволился и перешел на работу в администрацию президента.
— Сам к нему обратись, — ответил Опарин.
— Меня он почти не знает.
— Тогда через своих знакомых пограничников. Того же Филина возьми. Или Скоробогатько, ты ведь его тоже знал.
— Ты же понимаешь, что есть разница: придут люди из погранслужбы или из ФСБ!
— Так вот оно что! — Сергей рассмеялся. — Ты просто хочешь мной прикрыться! Не понимаю, на что ты рассчитывал? Неужели думал, что я соглашусь участвовать в какой-то авантюре?
— Я с тобой откровенен.
— Балбес ты, — снисходительно ответил Сергей. — Хоть бы одну толковую причину нашел! Я бы, глядишь, подумал. А так — чего зря воздух сотрясать, Андрей?! Это же потеря времени.
— Я надеялся, что ты проникнешься.
— Не смеши меня! Я не верю, что твой Куравлев ни при чем. Ты хочешь, если начистоту, решить свои проблемы. Засветиться как журналист. Показать: вот я какой крутой, людей из тюрьмы вытаскиваю. Пожалуйста, действуй. Только без меня.