Братство обреченных
Шрифт:
— Тебя хотела увидеть! — с вызовом ответила она.
— И как, увидела?
— Да! Мне уходить?
— Да нет, посиди еще. — Андрей улыбнулся. — Очень жаль, что у тебя трудные дни.
— Обязательно об этом говорить вслух?!
Они погуляли по Москве, держась за руки. Андрей обрызгал ее водой из фонтана. А потом угостил мороженым.
— Ты схватишь воспаление легких, — шутливым тоном произнес он. — А я буду навещать тебя в больнице. Приносить апельсины. И делать непрямой массаж сердца и дыхание рот в рот. Давай, кстати, потренируемся прямо сейчас!
«Вот дурак!» — смеясь
«Надо уговорить ее бросить мужа! — Душа Андрея парила в облаках. — Мы уедем в деревню. Вечером я буду возвращаться домой с топором в руках и колоть дрова. А утром — уходить на рыбалку. Ей придется научиться доить корову. Красота! У нас будет замечательная духовная жизнь! Надоел уже этот мегаполис… Одичали мы тут! Природу ничто не заменит! Мы с Дашей станем наслаждаться полями, ромашками, лесными озерами! Черт, чуть не забыл: надо в банк документы отнести для получения кредита на квартиру. Вдруг что-то выгорит? Завтра еще в издательство забегу, договор подпишу. Нужно будет попросить, чтобы срок сдачи работы отодвинули. Три месяца слишком мало. Хотя бы четыре. А заголовок «Черный Дельфин», по-моему, скучен. Требуется еще какое-то слово… Елки-палки, у меня в газете столько долгов накопилось! Завтра же сяду и закончу то интервью, которое с меня давно требуют. М-да, когда тут в деревню ехать?!»
На следующий день Андрей позвонил в ГУИН. Попенял знакомым, что не сообщили ему раньше о художественном конкурсе.
— Это не мы, это попечительский совет проводит, — ответили Андрею. — Вот телефон.
Он перезвонил, и ему все рассказали.
«Это интересно, — подумал Ветров и сел писать заметку. — За такие художества преступников никто не посадит… По-моему, блестящее начало! Или это заголовок?» В это время в его аську постучалась Беляночка.
«Трямки. Ты тут?»
Ветров вспомнил крылатую фразу: «Аська — цветок на могиле рабочего времени».
«Может, не отвечать? — подумал он. — Надо заметку закончить». Но от Беляночки пришло еще одно сообщение:
«Ты тут? Признавайся! А то я обижусь и уйду».
Андрей вдруг почувствовал, что ему будет очень грустно, если она уйдет. Даже если всего лишь из аськи.
«Я туточки. Приветики-приветики», — ответил он.
Конечно, по-хорошему, надо было заняться материалом.
«А, ладно! — Он мысленно махнул рукой. — Все равно конференция только в августе. Успею написать».
Морячок. Рад тебя видеть. Обнимаю и целую.
Беляночка. Я прыгаю до потолка от радости. Чем занимаешься?
Морячок. Я бросил все ради тебя!!!
Беляночка. Сибки. Приятно. А что ты бросил? Может, я подберу? Вдруг в хозяйстве сгодится?
Морячок. Поздно. Оно все сгорело синим пламенем!!!
Андрей не переставал удивляться, что делает с людьми Интернет. Вроде бы Беляночка давно обрела для него плоть и кровь. Но у него постоянно возникало ощущение, что в реале с ним общался немного иной человек. Ветров называл это «эффектом пользователя». Мол, персонаж, созданный в Сети, живет своей отдельной жизнью. А пользователь компьютера, стучащий по клавишам, — своей.
Вот и получалось, что на свидания в реале он ходил к Даше. Но она была лишь пользователем. А живая и озорная Беляночка, которая могла прыгать до потолка от радости и так трогательно говорить «сибки», жила только в Сети. Так же как, впрочем, и Морячок…
Беляночка. А как у тебя продвигается то дело, когда человека зря осудили?
Морячок. Ты про Куравлева? Пока никак. Ждем, когда дело придет. Но даже если его выпустят из тюрьмы, не знаю, будет ли хетт — энд. Мужик пережил стресс. Его перемолола наша правоохранительная машина. Это уже совсем другой человек.
Беляночка. Может, тот другой — тоже неплохой человек?
Морячок. Что я могу сказать? Поживем — увидим.
Беляночка. У меня деловое предложение. Я показала твою статью адвокату, он у нас в институте лекции читал. Классный специалист! Зубр! Его заинтересовало. Он готов помочь, и даже бесплатно. Как он сказал: есть дела для денег. И таких у него много. А есть — для души. Я могу вас свести, если ты не против.
Морячок. Да я готов за соломинку хвататься! Если он хочет, то почему бы и нет! Надеюсь, что на том свете нам всем это зачтется!
Беляночка. Если тот свет есть, то обязательно зачтется!
Морячок. А если нет, то получается: и вовсе бесплатно отработали.
Беляночка. Ну почему же бесплатно? Вот освободите вы его — и хорошо ведь будет на душе-то! И каждый раз, как вспомнишь, какое дело сделали, тоже хорошо будет. Значит, не совсем бесплатно.
Морячок. Это идеализм. А мы жалкие, ничтожные, корыстные люди. Нас будет душить жаба, если окажется, что того света нет и свечки мы ставили зря. И вообще лишали себя удовольствия ради каких-то десяти заповедей. Которые на поверку окажутся полной бессмыслицей, если того света нет.
Беляночка. Ты циник.
Морячок. Но ведь я и дорог тебе такой??
Беляночка. Не уверена…
«Ей что-то не понравилось, — мелькнуло у Ветрова. — Надо исправлять положение. Подключаю тяжелую артиллерию: комплименты. Это бьет безотказно!»
Морячок. Просто я хотел сказать, что люблю тебя, милая. Каждый день и час.
Беляночка. Сибки! Негодник! Любую женщину уговоришь!