Братство рун
Шрифт:
Мэри знала эту женщину, это была Элеонора Ратвен, мать ее будущего супруга.
Мелкими шажками хозяйка замка Ратвен подошла к Мэри. Ее лицо не выражало волнения, не выдавало ни радости, ни симпатии. Вместо этого она протянула руку, чтобы позволить младшей по возрасту даме преклонить перед собой колено по старинному обычаю.
Мэри знала, чего от нее ожидали. С раннего детства ей привили это, и хотя не все старинные обычаи были ей по душе, она подчинилась этикету. Мэри взяла руку леди Элеоноры и низко поклонилась, опустив голову, пока хозяйка замка не позволила ей снова подняться.
— Поднимись, дитя мое, — сказала она, и ее слова прозвучали для Мэри и ее камеристки Кити так, будто сырой, холодный туман вдруг окутал ее голос. — Добро пожаловать в замок Ратвен.
— Благодарю вас, миледи, — ответила Мэри и послушно поднялась.
— Мы так давно не виделись. Ты стала еще красивее со времени нашей последней встречи.
Мэри поклонилась еще раз.
— Миледи очень снисходительны ко мне. Усталость от долгого путешествия осталась у меня за плечами и, несомненно, отразилась на моей внешности.
— Леди всегда остается леди, дитя мое. Разве твоя матушка никогда не говорила тебе об этом?
— О да, миледи, — вздохнула Мэри. — Неоднократно.
— Наше положение таково, и этим мы отличаемся от простого народа, дитя мое, не забывай об этом. У обычных людей путешествие по Хайлэндсу оставит следы усталости, но не у нас.
— Да, миледи.
— Дисциплина, дитя мое. Все, что ты изучила до сих пор, принесет тебе большую пользу в Ратвене. И всему, чего тебе не хватало до сих пор, ты научишься здесь.
— Как вам будет угодно, миледи.
— А где твой багаж?
— Сожалею, миледи, но со мной немного багажа. Большая его часть была потеряна при несчастном случае, который стоил жизни моему первому кучеру.
— Как ужасно! — воскликнула Элеонора и всплеснула руками перед бледным лицом. — Ты потеряла все свои платья? Из шелка? Из парчи?
— С позволения сказать, миледи, я и моя камеристка можем говорить о счастье, что мы сохранили себе жизнь. То немногое, чем мы владеем, мы получили от добросердечных людей, которые приняли нас у себя в доме.
— Боже Всемогущий! — Хозяйка замка уставилась на Мэри, словно она потеряла разум. — Платье, которое на тебе, не твое собственное?
— Нет, — подтвердила Мэри. — У нас ничего не осталось.
— Какой ужас! Какой позор! — застонала Элеонора. — Будущая супруга лэрда Ратвена побирается по стране, как нищенка!
— С позволения сказать, миледи, такого не было.
— Правда? А что же находится в чемоданах, которые как раз разгружает твой кучер? Остальные платья, данные сердобольной рукой?
— Книги, — с улыбкой поправила Мэри.
— Книги? — Ледяной голос осекся.
— Собрание древних классиков. Я люблю читать.
— Ну, теперь, здесь в замке Ратвен у тебя не часто выпадет для этого случай. Ты познакомишься с тем, что жизнь супруги лэрда полна самопожертвования и обязанностей, так что у тебя едва ли останется время для этого бездарного времяпрепровождения.
— Простите меня, что я вновь противоречу вам, миледи, но я не рассматриваю занятие чтением как времяпрепровождение. Вальтер Скотт любит говорить, что…
— Вальтер Скотт? Кто это?
— Великий писатель, миледи. И шотландец.
— Как и наш конюх. Что это значит? Посмотри на меня, мое дитя. И в моих жилах течет кровь древней Шотландии, и все же ни я, ни мой сын не имеем ничего общего с этим грубым, ленивым сбродом крестьян, который сидит на нашей земле и мешает тому, чтобы получить с нее прибыль.
Ее голос стал громким и неумолимым, черты лица стали еще более жесткими. Потом, однако, она поняла это и изобразила на своем лице подобие улыбки.
— Давай не будем говорить больше об этом, — сказала она. — Не теперь, дитя мое. Ты только что приехала и наверняка устала от долгого путешествия. Если ты проведешь здесь хоть немного времени, то поймешь, о чем я говорю, и разделишь мое мнение.
Она дала служанкам знак, чтобы они отнесли малочисленный багаж Мэри и ее камеристки в дом.
— Я распорядилась, чтобы Дафна показала тебе твою комнату. Потом она приготовит для тебя ванну, чтобы ты умылась с дороги. Ты же должна понравиться своему жениху, когда он впервые увидит тебя.
— А где сейчас Малькольм? — заинтересованно спросила Мэри. — Когда я увижу его?
— Мой сын, лэрд, ускакал на охоту, — холодно заметила Элеонора. — Он вернется лишь завтра утром. А пока у тебя есть время освоиться здесь. Я снабжу тебя парой моих собственных платьев, пока портниха не сошьет для тебя новые. Дафна, моя горничная, оденет тебя.
— Простите, миледи, но у меня есть моя собственная камеристка. Китти сопровождала меня по моему настойчивому желанию. Она и дальше впредь должна оставаться у меня на службе.
— В этом нет никакой необходимости, дитя мое, — ответила хозяйка замка и смерила Китти оценивающим взглядом. — Лэрд Ратвен в состоянии обеспечить тебя собственной прислугой. Твоя камеристка может возвращаться обратно в Эгтон. У тебя нет больше никаких обязанностей перед ней.
— Что? — Китти с мольбой посмотрела на Мэри. — Прошу, миледи…
— Кто позволил тебе подать голос? — резко спросила Элеонора. — Я спрашивала твоего мнения, девушка?
— Прошу, не сердитесь, миледи, — попросила Мэри. — Это моя вина, если Китти не знает, где находятся границы ее положения. Она для меня больше, чем просто служанка. В последние годы она была моей верной спутницей и подругой. Поэтому я от всей души прошу вас позволить остаться Китти.