Братство волков
Шрифт:
– Кхе! К-кхе – раздался откуда-то сверху кашель. – Та-ак… – донесся до них знакомый мужской голос. – Вот вы чем тут, значит, занимаетесь, голубки.
Анохина быстро отстранилась; взяла со скамейки полотенце, набросила его на себя. Волков испытывал смешанное чувство досады, раздражения и неловкости. Вот только этого сейчас и не хватало…
– Вижу, коллеги, вы уже того… спелись? – в голосе Коваля, наблюдающего за ними с верхушки того невысокого холма, где они сами стояли несколько минут тому назад, содержалась немалая порция яда. – Как же так, Светлана Леонидовна? А ведь еще вчера,
– Коваль, заткнитесь, – угрюмо сказал Волков. – Про меня можете думать или говорить, что хотите. Мне плевать на вас и ваши выходки…
– Ну-ну…
– Но если вы, не уважаемый мною коллега, еще одно плохое или двусмысленное слово скажете в адрес единственной в нашем коллективе женщины…
– Вот именно… единственной.
– То нам тогда придется объясниться.
– Что, на дуэль вызовешь? – Коваль издал неприятный смешок. – Во дает…
«Просто набью тебе сейчас морду…» – подумал Волков, надевая сандалии и майку.
Он, отвернувшись, подождал несколько секунд, пока Анохина оденется и сложит мокрое полотенце в пакет. Судя по ее мрачному виду, «единственная в коллективе женщина» тоже чувствовала себя неловко.
– Пойдемте, – прерывисто вздохнув, сказала она. – Но я вас умоляю, Алексей… – Она коснулась его руки. – Не будьте хоть вы дураком.
Когда они поднимались на холм, явственно прозвучал сигнал сотового телефона Коваля.
– Да… я. Слушаю! – Коваль разговаривал, исподлобья наблюдая за поднимающейся по тропе парочкой. – Что?! – изумленно переспросил он. – Точно?.. Ошибки нет какой?..
Он выслушал говорившего; потом, обдумав какую-то свою мысль, сказал:
– Вот что это за хрень?.. Абсолютно неожиданно. Как гром среди ясного неба…
Волков и Анохина прошли мимо него. Но, сделав несколько шагов, все же остановились. Судя по голосу рыжего, что-то стряслось…
– Пришли за мной машину… да, немедленно! – потребовал Коваль. – Конечно… я хочу своими глазами все увидеть! Жду транспорт. Отбой.
Коваль сунул мобильник в чехол на поясе. Угрюмо, чуть сощурив глаза, уставился на своих коллег, застигнутых им, старшим опергруппы, как он сам думал, на «горячем».
– Что случилось, Геннадий Михайлович? – первым нарушила тишину Анохина (похоже, самая мудрая, самая выдержанная сейчас в их компании). – На вас лица нет.
– Если кто потерял лицо, то это не я, – процедил Коваль. – Охолонь-ка, «альфа»! – увидев, что Волков шагнул к нему, сказал Коваль. – Не до разборок!..
– Мужчины… я вас прошу, – вновь подала голос Анохина. – Давайте без глупостей, а? Все здесь взрослые люди, надеюсь. – Она вновь посмотрела на рыжеволосого крепыша. – Так что стряслось?
– Неизвестные обстреляли на краснодарском шоссе машину Тимура Ахмедова. По меньшей мере трое человек погибли.
– Самого Тимура? – ахнула Анохина. – Он тоже мертв?
– Его в машине не было…
Коваль обошел их – со стороны, где стояла Анохина, – и направился к домикам, туда, откуда доносился ароматный, дразнящий обоняние запах доходящего на углях мяса. Им двоим тоже не оставалось ничего иного, как идти за рыжим по дорожке к занимаемым их группой двум домам.
– Но зато в «мерсе» были его родной брат Руслан и его племянник… Мухамадин, – сказал на ходу Коваль.
– Тот самый Мухамадин?! – изумленно переспросила Анохина. – Племянник Тимура Ахмедова?
– Ну да, он самый, – сердито ответил Коваль. – И еще охранник…
Они свернули за угол дома и оказались на площадке, где возле уже накрытого стола – на котором выделись бутылки с темно-янтарной наливкой и красным вином – их дожидался дядя Саша, взявший на себя по доброй воле и с молчаливого согласия остальных трех сотрудников опергруппы еще и функции повара.
– Что будем делать? – спросила Анохина.
– Про вас не знаю, что вы будете делать.
– Бросьте… я ведь о деле. Поедем на место ЧП?
– Я один поеду, – все тем же сердитым тоном объявил Коваль. – От вас толку… Только мешаться под ногами будете. – Махнув рукой, он посмотрел на Фомина.
– Игнатьич, упакуй-ка с полдюжины шашлыков… Ну, помидоров там несколько, огурцов. И бутылку вина. Сейчас за мной коллега заедет, поеду на место ЧП…
Глава 17
Астемиров и двое его спутников въехали в город на рассвете со стороны пригородных дачных участков. Старший группы сидел на заднем сиденье серебристого «Кадета». За рулем Аскер Аскеров; еще один из команды Астемирова занял кресло пассажира.
Примерно в километре от них, по левую руку, там, где проходила лента краснодарского шоссе, вливающаяся в пригороды с севера, на короткое мгновение показалась в разрыве между деревьями и крышами низких домиков светло-серая остроконечная стела. Вертикально стоящие буквы отсюда, из машины не разглядеть, но Астемиров знал, что именно за надпись складывается из этих букв – КРАСНОРЕЧЕНСК.
Старший бросил взгляд на часы. Половина шестого утра… Ну что ж, все идет строго по графику. Через пятнадцать минут они будут в точке, намеченной как место сбора боевого ядра группы Астемирова.
Время для этой поездки, как и маршрут следования, были тщательно продуманы, выверены. События – не все, конечно, а некоторые, – от которых уже сейчас трясет весь этот пятидесятитысячный город, произошли тоже не просто так, не на ровном месте. Ситуацию надо было, что называется, разогреть.
Конфликт между «хозяйствующими субъектами» – это лишь повод, это некая неявная возможность или шанс. Нет такого места, такого города, особенно здесь, в этих краях, чтоб все были довольны своей жизнью, своим положением. Нет такого города, чтобы кто-то не покушался на чье-то имущество или на чью-то землю, считая это имущество и эту землю своими, даже если они до поры принадлежат другим. Такие конфликтные точки существуют во множестве, они есть в любой стране, в любом обществе. Но уже существующие конфликты, то тлеющие, то разгорающиеся, то вновь затухающие на время благодаря действиям властей, тоже ведь нужно уметь использовать. Он, человек, приехавший в эти края под именем Рустам Астемиров, решил усугубить положение, решил еще сильнее разогреть и без того довольно накаленную ситуацию; в чем, надо сказать, вполне преуспел.