Братство волков
Шрифт:
За сутки с небольшим в городе – и в его окрестностях – случилось несколько ЧП. На окраине был расстрелян джип с двумя местными авторитетными парнями, принадлежащими к группировке «питбулей». Вчера утром был сожжен один из автомобилей Тимура Ахмедова. И, наконец, минувшим вечером на въезде в Краснореченск было осуществлено нападение на «Мерседес», в котором находись близкие родственники самого местного олигарха – его родной брат и племянник. И это в дополнение к тому, что было уже совершено ранее двумя сторонами вспыхнувшего в этом городе конфликта – еще до того, как в сам этот конфликт решила вмешаться некая третья сторона.
После вчерашнего нападения неизвестных – а это были
Начиная с полуночи, на основных въездах в город властями были усилены стационарные посты ГИБДД. Кроме того, были посланы дополнительные силы из числа местных сотрудников для патрулирования двух районов города. Ситуация в городе, и без того неспокойная, накалилась после расстрела неизвестными двух авторитетных молодых людей – Константина Быстрова и его приятеля, сотрудника краснореченского ЧОПа «Гефест». В городских кварталах близ стадиона «Химик» весь вчерашний день наблюдались – и пресекались полицией и приехавшими на место чиновниками – попытки стихийных сходов жителей.
Вечером в этом же районе собралось около сотни членов молодежных группировок «химиков» и «питбулей». Потребовалось мобилизовать все силы местного райотдела полиции и других силовых структур, произвести задержание самых буйных и агрессивных из числа молодняка, чтобы предотвратить массовую драку «химиков» с молодыми кавказцами. Три патрульные машины также были отправлены в юго-западные кварталы, туда, где в частных особняках проживали авторитетные члены диаспоры, включая самого Тимура Ахмедова. И это в дополнение к дежурящим здесь же автобусу с ОМОНом и нескольким экипажам частного охранного предприятия, созданного несколько лет назад для охраны местного бизнеса Ахмедовых.
Краевые власти не решились ввести чрезвычайное положение в Краснореченске ни вчера днем, ни сразу же после известия о расстреле неизвестными брата и племянника местного олигарха Тимура Ахмедова. Власти города и края ограничились половинчатыми мерами, отложив решение о введении режима ЧП в этом неспокойном городе до двух часов пополудни пятницы.
Почему именно это время – четырнадцать ноль-ноль пятницы – рассматривается как вероятная дата введения в городе ЧП? А не более ранний срок, скажем, не восемь или девять часов утра, не начало рабочего дня? Рустам знал ответ и на этот вопрос – благодаря информатору, сведения от которого поступали к Аскерову, а уже от него к старшему группы.
В зале местного ДК должна состояться непродолжительная церемония прощания с тремя жертвами нападения: родным братом Ахмедова, его племянником и личным шофером. Они были злодейски убиты; у местных наверняка возникнет версия, что это был акт мщения за расстрелянных накануне «питбулей», к гибели которых Ахмедовы, кстати, были не причастны. В Краснореченск приедут – как можно догадаться – многие из тех, кто знал Руслана Ахмедова и его сына, многие из тех, кто был также обязан Тимуру Ахмедову. Эти люди приедут из Краснодара и других городов края. Возможно, проводить в последний путь двух представителей клана Ахмедовых приедут также люди из их диаспоры и члены других диаспор из Ставрополья и некоторых соседних территорий.
В два пополудни останки перенесут в катафалки; траурный кортеж под охраной выедет из Краснореченска в Майкоп. И еще до заката солнца, как требует обычай, всех троих похоронят на родовом кладбище в одном из селений в двадцати километрах от столицы автономии.
Астемиров, отвечая своим мыслям, покачал головой. Теперь, в данное время, в эти часы и даже минуты, ситуация вокруг Краснореченска и в самом городе острая. Медлить теперь и ему, Астемирову, долее нельзя. Он догадывался, что эпизод с убийством двух «лесников» возле поселка Мезмай не останется незамеченным. Он чуял, что по его следу уже идут охотники.
Аскеров вел машину так, таким маршрутом, чтобы свести к нулю возможность контакта с местными сотрудниками правоохранительных органов. Хотя документы у всех троих надежные, все же не стоило сейчас рисковать даже в малейшей степени.
Они въехали в город по одной из местных второстепенных дорог; далее их путь пролег по окраинным улицам в сторону пищекомбината, чей комплекс вкупе с разного рода хозяйственными постройками находился в южной части города.
Точно таким образом, кстати говоря, минуя основные въезды в райцентр, где сейчас дежурят усиленные посты и где проверяется каждый въезжающий в город и каждый покидающий его транспорт, в Краснореченск либо уже въехали к этому моменту, либо должны будут уже вскоре прибыть своим транспортом еще несколько групп боевиков.
Серебристый «Опель» свернул к гаражам, расположенным вдоль высокой серой стены пищекомбината. Аскер уже был здесь, он знал, куда именно нужно свернуть, знал, где находятся нужные им гаражи. Еще бы ему не знать: в свое время именно он, использовав подставную фирму, на выделенные на его счета через офшор средства, приобрел эти самые гаражи, а также прикупил несколько грузовых фургонов и микроавтобусов. До поры даже сам Аскеров не знал, зачем, для чего могут понадобиться и эти гаражные постройки, и та небольшая транспортная фирма по доставке грузов, которую он учредил по просьбе – вернее, приказу – своих закордонных кураторов. Теперь вот, с приближением «часа «Х», было ясно, что все это делалось в расчете на будущее и с дальним прицелом.
Аскеров уже видел проезд, в который ему нужно свернуть. Он стал притормаживать, одновременно вглядываясь в лобовое стекло «Опеля».
– А это еще кто такой? – пробормотал он под нос. – Это явно не наша машина…
Несколькими минутами ранее туда же, к кварталу расположенных вдоль стены пищекомбината гаражных боксов и мастерских, свернул серый микроавтобус марки «Соболь» со ставропольскими номерами.
Фомин выехал из пансионата в половине шестого утра. Он знал, что приедет раньше, чем договаривался по телефону с местным механиком. Не ровно в шесть, а где-то без четверти. Ну так и что ж, ничего страшного. Если Степаныча еще не будет на месте, он подождет его появления у гаража.
Александру Игнатьевичу не спалось этой ночью. Как, впрочем, и остальным членам их небольшой команды. Волков несколько раз выходил из домика во двор – покурить. Видно было, что человек переживает, мается. В другой половине их дома сквозь опущенные жалюзи почти всю ночь брезжил свет. Анохина, значит, тоже не спала. Возможно, читала допоздна захваченную с собой в поездку книгу. А может быть, пользуясь планшетным компьютером, изучала какие-то файлы или что-то искала во Всемирной паутине.
Фомин как человек бывалый ощущал то напряжение, что существует внутри их наспех укомплектованной команды. Отношения между этими тремя людьми можно было бы охарактеризовать как типичный «любовный треугольник». Но это поверхностное суждение, а Фомин, человек основательный, старался избегать разного рода скороспелых выводов.