Братство
Шрифт:
– Где мы?
– удивился Эцио.
– Ступени ведут к древним подземным тоннелям, пересекающим город. Их обнаружил твой отец, и до сих пор эти тоннели оставались тайной Ассассинов. Мы пользуемся этой дорогой, чтобы избежать встречи со стражниками, которые нас разыскивают. Будь уверен - сбежавший волколюд поднимет тревогу. Тоннель достаточно большой, потому что в древние времена использовался для проведения под городом войск, и сложен на совесть, как тогда и делали. Но многие выходы в городе обвалились, и тоннели заблокированы. Нам придется
Два часа они плутали по лабиринту, казавшемуся бесконечным. Эцио видел другие тоннели, уводящие в обе стороны, обвалившиеся проходы, странные изображения древних богов над арками. Иногда встречались лестницы, уводившие вверх, другие шли в темноту, на третьих (их было около десятка) мерцал свет. Наконец-то, Макиавелли, который всю дорогу шел быстрым шагом, но придерживался одного темпа, остановился у одного из таких пролетов.
– Пришли, - сообщил он.
– Я пойду первым. Почти рассвело. Мы должны быть осторожными.
– Он скрылся на лестнице.
Казалось, прошла целая вечность, Эцио даже подумал, что его бросили, когда, наконец, расслышал шепот Макиавелли: «Все чисто!»
Не смотря на усталость, он взбежал по ступенькам, радуясь возможности снова оказаться на свежем воздухе. Тоннелей и пещер ему хватило на всю оставшуюся жизнь.
Лестница выходила к большому люку, открывавшемуся в огромный зал, настолько большой, что он вполне мог оказаться складом.
– Где мы?
– На острове посреди Тибра. Много лет назад его использовали как склад. Теперь сюда никто не приходит, кроме нас.
– Нас?
– Братства. Если хочешь, можешь считать это нашим убежищем в Риме.
Крупный, самоуверенно выглядящий молодой человек, сидевший за столом, на котором лежали бумаги и остатки еды, поднялся со стула и поспешил им навстречу.
– Никколо! Хорошо, что ты пришел!
– Он повернулся к Эцио.
– А ты, должно быть, знаменитый Эцио! Добро пожаловать!
– Он схватил руку Эцио и крепко пожал.
– Фабио Орсини, к твоим услугам. Я слышал о тебе от своего кузена - и твоего старого друга - Бартоломео д`Альвиано.
Эцио улыбнулся, услышав имя.
– Он прекрасный воин.
– Именно Фабио разыскал это место, - вставил Макиавелли.
– Здесь есть все удобства, - проговорил Фабио.
– А если смотреть снаружи, то за зарослями плюща (и еще непонятно каких растений) ничего не разглядишь!
– Хорошо, что ты на нашей стороне.
– Борджиа причинили много зла моей семье, так что теперь моя цель - отомстить им и вернуть свое наследство.
– Он с сомнением посмотрел вокруг.
– Конечно, это место после замка в Тоскане может показаться вам несколько потрепанным.
– Сойдет.
Фабио улыбнулся.
– Отлично. Ну, теперь, когда вы добрались, я прошу извинить меня, но придется вас немедленно покинуть.
– Куда ты собрался?
– спросил Макиавелли.
Лицо Фабио стало более серьезным.
– Я еду, чтобы начать подготовку к компании в Романье. На сегодняшний день Чезаре держит под контролем мои владения и мой народ, но, надеюсь, скоро мы обретем свободу.
– Удачи!
– Спасибо!
– До встречи!
– Увидимся!
На этой дружественной волне Фабио и удалился.
Макиавелли освободил на столе место и положил туда зашифрованные письма и бумаги с кодом, отнятые у волколюдов.
– Мне нужно заняться этим, - произнес он.
– Ты, наверное, устал. Вот там есть еда, вино и свежая, чистая римская вода. Отдохни, пока я буду работать. Нам еще многое предстоит сделать.
– Фабио - это тот самый союзник, о котором ты упоминал?
– Верно. Есть и другие. Один - очень важен.
– Это союзник? Или союзница?
– спросил Эцио, думая (и злясь за это на самого себя) о Катерине Сфорца. Он не мог выкинуть ее из своих мыслей. Она все еще оставалась в плену у Борджиа. Для него было очень важно освободить ее. Но не играла ли она с ним? Он никак не мог избавиться от сомнений, пустивших корни в его душе. Она была свободолюбивой. И не принадлежала ему. Ему вовсе не льстила мысль о том, что он мог оказаться дураком. Он не хотел, чтобы его использовали.
Макиавелли замялся, как будто считая, что и так сказал слишком много, но потом все-таки ответил:
– Это кардинал Джулиано делла Ровере. Он тоже претендовал на пост Папы, но проиграл. Но он все еще остается влиятельным человеком с могущественными друзьями. У него есть потенциально сильные связи с Францией, но он выжидает. Ему известно, что король Людовик использует Чезаре, пока тот ему нужен. Он ненавидит Борджиа всей душой. Знаешь, скольких испанцев Борджиа поставили на влиятельные посты в правительстве? Мы в опасности, пока они управляют Италией.
– Тогда он нам нужен. Когда я смогу с ним встретиться?
– Время еще не пришло. Перекуси, пока я работаю.
Эцио был рад отдохнуть часок, но обнаружил, что ни еда, ни вино не лезут в него. Зато он с удовольствием выпил воды и поковырялся в куриной ноге, наблюдая, как Макиавелли зарылся в бумаги.
– Ну, как?
– поинтересовался он.
– Шшш!
Солнце уже достигло башен у церквей Рима, когда Макиавелли отложил перо и протянул Эцио пачку исписанных листов.
– Готово.
Эцио ждал.
– Это распоряжение для волколюдов, - продолжил Макиавелли.
– В нем говорится, что Борджиа заплатят им как обычно, и даны указания по нападениям. Они должны были провести диверсии в разных частях города, которые Борджиа еще не окончательно взяли под контроль. Нападения приурочены к «случайным» появлением священника Борджиа, который, используя власть Церкви, «изгонит» волколюдов.
– Что ты предлагаешь?
– Если ты не против, Эцио, то мы должны начать планировать атаку на Борджиа. Продолжай то, что ты начал на конюшне.