Братва: Век свободы не видать
Шрифт:
– Завтра в день заступаю. Буду на работе до девятнадцати часов. Предполагаю, что у меня после смены уже появятся интересные для вас новости. Так что приготовь доллары, дорогой Монах.
– Весьма оперативно, земляк, хоть ты служишь вовсе не опером, – с легким юмором похвалил я сержанта, потрепав его в знак личного расположения по мощному, коротко стриженному загривку.
Мент мигом вывернул башку из-под моей дружеской, но нелегкой длани, недовольно скривившись конопатой мордой. Печально, но приходилось констатировать, что Черепков такая же тупая неблагодарная скотина, как и большинство людишек. Вот Цыпа всегда отвечает на подобные
«Как нет рыбы без костей, так нет людей без недостатков», – еще в прошлом веке очень верно подметил один импортный мыслитель. А может, в позапрошлом – точно уже не помню, признаться.
– Нашу «стрелку» назначим в таком случае на завтрашний вечер. – Я, из присущей мне тактичности, сделал вид, что не обратил внимания на плебейски-вульгарное поведение сержанта. – Говори, земляк, удобное тебе место и время.
– Наилучше всего встретиться как бы случайно на нейтральной территории, чтоб не привлекать ненужного внимания. В двадцать часов меня вполне устроит.
– Как скажешь, командир, так и будет! – верный давно укоренившейся лагерной привычке, съязвил я, мило улыбнувшись легавому, который без лишних раздумий, прямо на глазах, махом переквалифицировался из банального стукача-информатора в наемного убийцу. Конечно, это не только лишь заслуга моего красноречия. Сильнее всяких убедительных слов к подобным дьявольским метаморфозам толкают российского гомо сапиенса повсеместная беспросветная нищета и полнейшее отсутствие каких-либо реальных позитивных перспектив для улучшения своей жизни легальным, так называемым «честным» способом. Беспредельная гримаса недоношенного матушкой Россией капитализма, короче. Олигофренное у нас нынче общество, как ни прискорбно это сознавать.
– Так где завтра встретимся, Монах? – Старший сержант опять узколобо не захотел по достоинству оценить мой тонкий юмор, сохранив на веснушчатой роже угрюмо-решительное выражение.
– Сделай личико попроще! С такой постной мордой тебе надо в крематории служить, а не в доблестных органах внутренних дел! – слегка попенял я новоприобретенному душегубу. – Пересечемся в восемь вечера на центральной аллее парка-дендрария. От твоей общаги тут всего пара минут ходьбы. Покатит? Вот и ладушки! А сейчас мы обрываемся, мероприятий накопилось хоть пруд пруди. До завтра, земляк. Удачи!
– Считаешь, он мужик серьезный, не подведет? Акцию чисто нарисует? – спросил я у Цыпы, когда мы наконец вышли из этого пятиэтажного ментовского рассадника.
– Само собой. Гарантия! – весело откликнулся телохранитель. – От таких денег ни один фраер-чистоплюй не откажется. Даже монах! Я имею в виду не тебя, Евген, не бери в голову. Это случайно так смешно получилось. В натуре, гадом буду!
– Ладно. Не переживай – я совсем не сержусь, браток. Тем паче, что каламбурить сам обожаю. Рвем когти в клуб, обедать давно уж пора пришла. На голодный желудок, как неоднократно базарил незабвенный Суворов, много не навоюешь.
– В этом я с
Направили стопы, точнее – шипованные колеса нашего «мерса» – в ночной стриптиз-клуб «У Мари». По двум уважительно-веским основаниям. Во-первых, необходимо разобраться с двумя кадровыми путанками фирмы, учинившими вчера неприличную потасовку в зале ресторана гостиницы «Кент», а во-вторых, следуя своему непреложному принципу всегда соединять полезное с приятным, повидаться с зеленоглазой подругой дней моих суровых – очаровательно сексапильной Мари, стриптизеркой и номинальной хозяйкой заведения. Ну и заодно восполнить в организме истраченные килокалории.
В кабинет-будуар Мари заказал, как обычно, пиво «Монарх». И вовсе не из-за того, что слишком падок на аристократично-благородные названия, а просто потому лишь, что «монарх» и «Монах» приятно созвучны между собой. Братья-близнецы, можно сказать.
Взбодрившись изящным вкусовым дуэтом пива с сочной красной горбушей, решил перед разговором с провинившимися проститутками сперва удовлетворить любовную потребность с красотулькой Мари. Очень даже благоразумно поступил, так как отлично осознавал свою безоглядно-ярую приверженность к прелестям женского пола и вполне мог не устоять перед профессиональными жрицами секса. А капризная Мари – девушка весьма ревнивая, а может, впрочем, просто таковой старательно притворяется, желая потрафить моему мужскому самолюбию. Наивно-глупая девчонка в таком случае.
Супербдительный Цыпа сторожил, как всегда, кабинет с той стороны двери, и потому кувыркались мы с зеленоглазкой на постельном поле без всяких неожиданных помех.
Опытная стриптизерка мило и без особых затей закончила секс-сеанс в той же оригинально-бесхитростной позе, в которой привычно завершает свое зажигательное шоу в зале моего клуба. Я, естественно, не возражал – к коленно-локтевой позиции, признаться, отношусь более чем положительно. Тем паче, что у моей постоянной партнерши тонко-гибкая талия резко переходит в такую широкую, соблазнительно ядреную попочку.
Закурив «родопину», несколько минут позволил себе расслабленно поваляться на низкой софе, любуясь весьма довольной, молодо-свежей мордашкой подруги, не сводящей с меня благодарного взгляда ухоженной сытой кошечки. Оно и понятно – по натуре я вовсе не эгоист и запостоянку стараюсь доставить партнерше удовольствия в несколько раз больше, чем получаю лично сам. То бишь на каждый мой оргазм приходится как минимум два женских. В половом вопросе я самоотверженно-самозабвенный филантроп, короче. Как и все, впрочем, по-настоящему культурные и правильно воспитанные люди.
Вызвав Цыпу с его боевого поста в коридоре, велел по-быстрому доставить ко мне двух скандалисток. Днем обычно все кадровые девчонки из «Кента» сшиваются в клубе «У Мари», чтоб быть под рукой при надобности. Такая у нас железная постанова, а то начнут работать «бабочки» налево, на свой карман, и нанесут процветанию фирмы существенный финансовый урон, лишив законного процента. Ненадежный ведь контингент эти проститутки – уж лучше пусть будут постоянно на глазах. Так мне значительно покойней на душе.