Братва: Век свободы не видать
Шрифт:
Назаренко как-то незаметно уже растерял весь свой внешний лоск и напыщенности выглядел сейчас не хозяином положения, даже не вымогателем, а банальным просителем. Мне, признаться, стало его немного жаль где-то в глубинах души.
– Думаю, вам не будет слишком обременительно выплачивать мне четыреста долларов в месяц? – Старший пристав неуверенно улыбнулся. – Это ведь всего лишь стольник в неделю. Принципиальных возражений не имеете?
Я чуть было не расхохотался. Как же мелко плавает эта рыба! Я-то по наивности считал Назаренко зубастой щукой, а он оказался обыкновенной плотвой! Гора родила мышь, как говорится. С великим
– Крупная сумма... Но, возможно, она нас устроит. Сразу дать положительный ответ трудно, так как необходимо все досконально прежде взвесить. – Я сделал вид, что задумался. – Дадите мне пару-тройку дней на размышления?
Назаренко был явно разочарован, если не раздосадован:
– Хорошо, Евгений Михайлович, жду вас послезавтра в полдень. Не возражаете?
– Ладушки! – Я был более чем доволен. Оттяжкой выплаты этой смехотворно малой суммы я окончательно унизил пристава, полностью рассчитавшись с ним за его насмешки в начале переговоров.
Цыпа нервно расхаживал вокруг «мерса», протирая вехоткой и так блестевшие стерильной чистотой стекла. При моем появлении облегченно выдохнул воздух и счастливо заулыбался, как дурак.
– Все путем, Евген? Без осложнений?
– Как всегда, – усмехнулся я такой детски-искренней радости телохранителя, отразившейся на его лице, сияющем, как золотая двадцатидолларовая монета. – Заводи тачку, брат, ты уже дырки в стеклах протер!
– Кто такой Назаренко этот? Зачем вызывал?
– Старший судебный пристав. Мелкий вымогатель, дешевка. Вынюхал откуда-то, что мы «паленой» водярой торгуем, вот и наехал, шантажист задрипанный!
– И мы будем ему платить? – спросил Цыпленок, моментально нахохлившись и исподлобья уставясь злыми глазами на парадные двери налоговой инспекции, как баран на новые ворота.
– Нет, конечно, – успокоил я соратника, благоразумно решив не посвящать его в столь малозначительную «стипендию», как четыреста баксов. Деньги смехотворно копеечные, сам лично буду их Назаренко отстегивать. Пристав вполне может оказаться полезным приобретением в нашей колоде. Как сейчас, так и в будущем.
– Куда теперь? – уточнил курс Цыпа, поворачивая ключ зажигания. – В клуб?
– Нет, – поразмыслив чуток, отверг я. – Давай на фатеру рули. Надоело мне нынче человеческое стадо, хочу одиночеством насладиться.
Дома собрался было поразвлечься литературным творчеством, но не выгорело. В преддверии денежных потерь на хапугу-взяточника мозги сосредоточиваться напрочь отказывались, прогоняя по своим извилинам только тему нежданных близких убытков, пусть и небольших.
Жаль, в натуре, что я не многоголовый Змей Горыныч, а то бы разложил в каждую башку по проблемке, и пусть бы они там продумывались спокойненько в гордом одиночестве, не отвлекая главную «литературную» башку от любимого занятия творчеством.
Но, к несчастью, голова у меня всего лишь одна в наличии, и «варить» она категорически не желала. Сколько я ни подливал в свой черепной «котелок» алкогольного «масла», все пустой номер. Писательство не клеилось, и я забросил это дохлое дело до лучших времен.
Попробовал посмотреть телевизор, но и тут меня поджидало горькое разочарование. По НТВ в поддержку реформы образования выступала известная лидер Демократического Союза госпожа Новодворская, ратуя за всеобщее платное обучение. Дура
Может, слетать по-быстрому в Москву и прочистить явно заплывшие жиром мозги лидера Демсоюза разрывными пулями? Идея сперва мне очень понравилась, но после опорожненной бутылки коньяка отправляться в столь дальнее путешествие за свой счет сил уже не было. Поэтому я ограничился лишь демонстрацией кулака телевизионному изображению сумасшедшей толстухи.
Намахнув «ночной колпак» – рюмку «Матра» перед сном, я выключил зловредный телеящик и отправился на свидание с пуховой подушкой.
На следующий день поднялся довольно поздно – все утро продрых без задних ног и без сновидений.
Настроение, как и природа за окнами, было солнечно-оптимистичное. И для того имелись две веские причины. Во-первых: обожаю, когда ночью ни черта не снится, а во-вторых: твердо надеялся, что нынче, благодаря стараниям старшего сержанта, небольшая проблемка с арестованным Григорием благополучно разрешится.
Аппетит, как обычно, опять где-то шлялся вне пределов видимости, но все же заставил себя позавтракать, зажарив четыре яйца с сочным ломтиком ветчины. Денек предстоял ответственный, особенно – вечер, на который была назначена встреча с Черепковым. Необходимо находиться в приличной физической форме – терпеть не могу, когда посторонние замечают у меня черные круги под глазами и бледное осунувшееся лицо. А полноценное регулярное питание – наипервейшее условие для нормального внешнего вида. Учитывая данный факт, я сверху яичницы запихал в личный желудок, почти не прожевывая, еще пару бутербродов с крестьянским маслом и красной икрой.
Хоть у меня и есть некоторая предрасположенность к эгоизму, но не к махровому. Поэтому я не забыл также покормить любимых рыбок «кардинал» в пятидесятилитровом аквариуме у окна гостиной и щедро полить отстоянной водой цветочные горшки с флоксами.
Было у меня, между прочим, и по-настоящему редкое комнатное растение – японская карликовая сакура. Вишня по-нашему. Но не прижилось диковинное деревце почему-то. Засохло, хотя я его точно по инструкции поливал: теплой водой раз в неделю.
К девятнадцати часам, как и договаривались накануне, у меня нарисовался Цыпа, доложив, что «мерс» у подъезда и пора собираться в дорогу, на встречу со старшим сержантом, Черепковым то бишь.
Несмотря на вечерний час, в парке было еще довольно светло. Летние дни – акселераты, ничего не попишешь. Ночь почти повсеместно скукожилась и чувствует себя по-прежнему вольготно лишь на одном из полюсов, наверно. Ну и в тех жутко далеких галактиках, понятно, где не имеется своего собственного солнца в наличии, вследствие чего там начисто отсутствуют времена года.
На центральной аллее я выбрал скамейку у самого берега пруда, так как являюсь большим любителем лицезреть любую водную поверхность. Даже в бассейне или банальной ванне. Это настраивает на лирически-философский лад и отлично успокаивает мои вечно затрепанные нервы.