Братва

Монах Евгений

– Короче! В чем проблемы? – перебил я, начиная терять терпение.

– В следующем месяце квартальная ревизия у них в банке намечена...

– Ну и?..

– Крупная рублевая недостача всплывает. В сейфах там только валюту держат, а «деревянные» в подвальном хранилище прямо на стеллажах навалены, как макулатура. В натуре! Вчера Ленка случайно обнаружила, что на полке с крупными купюрами пачки стотысячных не хватает.

– Всего-то? И по такому порожняку...

– Ты не понял, Монах. Что мы с тобой пачкой называем, бухгалтеры зовут лишь корешком. А в банковской пачке таких корешков десять.

–

Выходит, пропало сто «лимонов»?

– Точно! А главное, обвинят-то Ленку, как материально ответственное лицо. Потому она и промолчала о недостаче, ко мне прибежала советоваться.

– Что ты предлагаешь?

– Разреши мне с ребятами налет на банк. Во-первых, недостачу на ограбление спишут, во-вторых, урвем довольно приличный куш. Охрана там пустяковая, а в хранилище около восьми миллиардов зря пылится. Правда, мелкими купюрами. Грузовик понадобится иль автобус.

Глядя на жалобную мордашку Цыпы, я чуть было не расхохотался – так он был похож сейчас на капризного мальчугана, выпрашивающего у папаши разрешения поиграть во дворе в любимых казаков-разбойников.

– Подумаю. А как вообще могло произойти хищение? Твоя зазноба кого-то подозревает?

– Да очень даже просто. При выходе из хранилища не шмонают, на доверии, видишь ли, все построено. Любой инкассатор легко мог пачку себе под куртку затарить, и все дела. Трое их там работает. Ленка думает на Валерия Верховцева. Самый молодой и наглый. Бывает, на службу под кайфом заявляется. Собирались увольнять его, да, видать, запоздали сильно...

– Может, просто наехать на него? Расколется и бабки вернет, как мыслишь?

– Вряд ли. Во-первых, «капуста» могла пропасть и месяц, и даже два назад. От нее уже рожки да ножки только остались. А во-вторых, нет никаких прямых или косвенных доказательств, что вор именно он. Налет, Евген, самое подходящее. Все концы махом в воду на дно уйдут. Все гениальное просто, как ты любишь повторять.

– Ладно. Обмозгую на досуге. Что-нибудь придумаю. Зря не гони – не дадим Елену Прекрасную твою на растерзание, гарантия. А ты пробей пока все о Верховцеве. Может пригодиться. Как у нас дело с Шатуном продвигается?

– Все на мази. – Цыпа немного успокоился и оттаял. – Нескольких ребят на наружное наблюдение поставил, да и с тыла шустрю помаленьку.

– Дельно! – похвалил я, наливая тем в самолюбивого Цыпленка новый заряд рабочей энергии.

Умный наездник далеко не всегда пользуется жесткими шенкелями. Иногда достаточно просто ласково потрепать жеребца по гриве, чтобы он взял трудный барьер.

Когда Цыпа, подкованный моими инструкциями, ускакал по делам, я долго смотрел на дверцу бара, решая, не будет ли проявлением малодушия и безволия, если совершу очередной набег на его спиртовые запасы. Решил, что будет, и, демонстративно отвернувшись от соблазна, закурил из портсигара.

Алкалоиды, нежно наслоившись на алкоголь, совершенно освободили мысли от земного притяжения. Они плавно и беззаботно устремились в космос и плавали там в причудливом танце ассоциаций, в окружении разноцветно подмигивающих звезд и добродушно улыбающейся луны.

Нагло возвращая сознание на грешную землю, затрезвонил телефон.

– Привет, Монах! – услышал я в трубке плотный баритон Шатуна. – Как там наша взаимовыгодная сделка? Ратифицирована твоими головорезами?

Что ты решил?

– Как много у тебя сразу вопросов, – с неудовольствием заметил я. – Все путем, браток. Я не жлоб. Худой мир всегда лучше доброй ссоры.

– А ты молоток, Монах, дружишь с головой! – самодовольно рассмеялся этот наглый бандит. – Значит, без пальбы интеграция состоялась. Ну, бывай пока.

– И ты бывай! – Я в сердцах швырнул трубку на рычаг. – Пока!..

Вечером появился, наконец, с нетерпением ожидаемый мною майор Инин.

– Неугомонный ты все же, Монах, – посетовал опер, выуживая из внутреннего кармана замшевой куртки свой потрепанный блокнот. – Опять небось кровавую разборку затеваешь?

Натолкнувшись на мой колючий взгляд, майор благоразумно сменил тон:

– Впрочем, это не мое дело. Вот, наковырял в конторе, что смог, об интересующей тебя группировке.

Устроившись в кресле у камин-бара, он полистал свои оперативные записи.

– Итак, вот какую разработку мы на них имеем: гражданин Шатунов трижды судим. Все «ходки» по сто сорок пятой и шестой статьям. Отбывал срока в исправительно-трудовых колониях строгого и...

– Это лирика. Переходи к делу.

– На воле рассекает уже четыре года восемь месяцев. Прописан в тринадцатом доме Чернецкого переулка. Но этот двухэтажный частный особняк он лишь арендует у господина Завлеева, с которым Шатунов сошелся еще в зоне. В настоящее время Завлеев – коммерческий директор рекламного агентства «Титул». Агентство нерентабельно, ясно, чистый камуфляж, прикрытие совсем иной деятельности. Основной доход шатуновской компании приносит так называемая неофициальная «охрана» торговых точек района. Это натуральный рэкет, но ни одного заявления к нам в контору не поступало, и прижать Шатуна юридически нечем. Группа его насчитывает четыре десятка членов, почти все они числятся работниками «Титула». Костяк банды приблизительно десять боевиков, все бывшие уголовники, отбывавшие срока в одном лагере с Шатуном. Разброс статей у них самый широкий – от банального гопстопа до «мокрухи».

– Ладушки. А интересная конкретика на Шатуна есть?

– Чего нет, того нет, – с сожалением вздохнул Инин. – Если б что-то было – Шатунов уж по новой в зоне чалился. Впрочем, гарантировать не берусь. По непроверенным данным, он имеет серьезную отмазку – куратора из ФСБ.

– Шпилит на службу безопасности?

– По всей видимости – да. В прошлом году его машину ОМОН на трассе тормознул для шмона. «Макаров» у Шатунова нашли. Кинули в камеру, а через три часа уже выпустили. Звонок из ФСБ был... Шпалер, правда, не вернули ему, но уголовное дело закрыли. Наглухо, как и не было. Так что вывод очевиден...

– Да уж... – Я раскрыл бар и выудил черную пузатую бутылку, ловко переключая опера с моей расстроенной физиономии на очень небезразличный ему французский коньяк. – Причастись, майор, из источника Иппокрены, глядишь, что-то более вдохновляющее вспомнишь.

– От такого дружеского предложения отказываться смертный грех! – заметно оживился Инин, с готовностью придвигая к себе рюмку и хрустальную вазу с марокканскими мандаринами. – Но туфта ведь тебе без надобности? Принимай действительность такой, как она есть. Диалектика выживания. Лично меня она никогда не подводит под монастырь, Монах.