Братва
Шрифт:
Заводя мотор «мерса», прикидывал, к кому из постоянных подружек зарулить на огонек. Но так и не остановив свой выбор ни на одной прелестной кандидатке, плюнул на этот сложный ребус и поехал домой спать.
Настоявшись за ночь в пузырьке с водкой, сотня таблеток паркопан-5 отлично растворилась, выбросив в осадок ненужные меловые элементы.
Аккуратно выбрав невинную на вид прозрачно-чистую жидкость шприцом, я вколол его тонкую иглу в жестяную пробку
Для намеченной акции прикрытия Цыпиной банкирши все было готово.
Ближе к полудню появился Цыпа с «дипломатом». По его сосредоточенно-серьезной физиономии было очевидно, что пришел он не пустой.
– Вот, как ты велел, – сказал он, выуживая из «дипломата» увесистый пластиковый пакет. – Сто «лимонов», как в аптеке.
Так и оказалось. Вскрыв пакет, я обнаружил пачку из десяти корешков. В каждом из которых было по десять миллионов рублей хрустящими стотысячными купюрами. Два корешка я сунул к себе в карман, а остальные забросил обратно в чемоданчик.
– Прогони бабки через наше казино. Пусть станут непорочно-чистыми. Потом поделим пополам.
– К завтрему все будет в ажуре.
– Ладушки. Ну что, любитель финработниц, приступаем? Как ты мыслишь, астраханские арбузы уже созрели?
– В каком смысле? – удивленно-непонимающе захлопал своими пушистыми ресницами Цыпленок.
– В самом прямом.
– Не в курсе я, Евген. По ходу, рано еще для арбузов-то.
– Ну и дьявол с ними! Накрайняк, яблоки возьмем. Менять план поздно. Поехали. Бутылку со стола прихвати.
Уже через десять минут мы были на колхозном рынке. Частично посвященный мной по дороге в план операции, Цыпа деятельно сновал между длинными деревянными столами, заваленными цитрусовыми дарами матушки-природы. Вскоре появился и результат его суеты – объемная сетка, битком набитая желто-розовыми яблоками, своей удивительной величиной больше похожими на маленькие дыньки.
– Не астраханские, правда. Из Бишкека.
– Сойдет. На них не написано, – усмехнулся я. – Что ж, пора навестить господина Верховцева!
Инкассатор проживал на четвертом этаже типовой серой пятиэтажки.
– Если ангел-хранитель его еще не покинул за грехи, то дома Валеры не окажется, – философски заметил я, нажимая на кнопку электрозвонка.
По-видимому, хозяин квартиры уже успел-таки опротиветь личному ангелу – дверь незамедлительно открылась. На нас выжидающе смотрели серые глаза тридцатилетнего белобрысого типа.
– Вы Валерий? – бодро спросил я и взял у Цыпы сетку с яблоками, стараясь на ней сконцентрировать внимание хозяина.
– Да. А в чем, собственно, дело?
– Мы от Андрея Верховцева, вашего брата. В Екатеринбурге проездом, вечером уже обратно в Астрахань на поезде пилить. А это небольшой вам презент от брата и южной природы. Разрешите войти?
Хозяин квартиры скинул с двери цепочку и не слишком радушно буркнул:
– Заходите, раз такое дело. И как там Андрюха, все на старом смешном месте пашет?
–
– Я почти не пью, – немного растерялся от моего наглого напора белобрысый инкассатор. – В доме ни грамма спиртного...
– Пустяки! У нас завсегда с собой. Верно, Александр Иванович? Доставай наши запасы.
Цыпа, глупыш, не сразу отреагировал на «Александра Ивановича» и чуть замешкался, прежде чем выставил на стол мою бутылку «Абсолюта». Но хозяин, на свою беду, не обратил на это внимания. Впрочем, радикально повлиять на ход событий он бы при всем желании все одно уже не смог.
– Нет, это совсем не по-славянски, – забраковал я вынутые Валерой из серванта крохотные коньячные рюмки. – Надо стопки или стаканы. Без лишних претензий, зато очень демократично и доходчиво. А вы, Александр Иванович, помойте яблочек нам на закуску.
Вскоре на столе стояла тарелка с яблоками и три стограммовые стопки.
– Выпьем за чистые братские чувства, – предложил я, обезглавив бутылку и наполняя емкости водкой с сюрпризом. – Один в Астрахани, другой в Екатеринбурге, а ведь помнят и заботятся друг о друге!
– За братву! – совсем не к месту съюморил Цыпа, весело мне подмигивая.
Проследив, как все выпили, я освободил рот от водки, выплюнув обратно в стопку, и, отвечая на удивление собутыльников, пояснил:
– Не идет что-то. Подташнивает. Погожу маленько. Не обращайте внимания, со мною это бывает.
Чувствуя на языке противно-специфический медный привкус паркопана, поспешил закурить спасительную «родопину».
– Это печенка характер показывает, – обеспокоенно заявил Цыпа. – Я ж тебе все время говорю, Михалыч, слишком уж часто ты пьешь. Так и цирроз можно запросто схлопотать.
– Ладно, доктор Айболит, – усмехнулся я. – Сваргань-ка лучше мне кофе или чай покрепче.
Когда Цыпа скрылся в кухне, я еще некоторое время задумчиво-неторопливо курил, наблюдая за хозяином.
Валера неподвижно сидел на стуле, уставившись на свои ярко покрасневшие ладони. Он бы удивился еще больше, увидев свою физиономию. Она вся пошла красными пятнами, контрастируя со скулами, которые покрыла меловая бледность.
– География! Биография! Хореография! – сказал я свой любимый тест, проверяя на какой стадии находится сейчас клиент. – Продолжай!
– Проезжай, унижай, уважай, урожай, угрожай, – механически забубнил Валера немного не по теме, но в нужном ключе, – переживай, одалживай, пересчитай. Гульчитай...
Убедившись, что хозяин правильно шагает в направлении необходимой мне кондиции, я прошел на кухню проведать Цыпу.
Тот сидел на табуретке у газовой плиты и налившимися кровью глазами с ненавистью смотрел на чайник. Паровой свисток тоненько надрывался, возвещая, что вода уже давно вскипела.