Братья наши меньшие [Мы вовсе не такие]
Шрифт:
Недавно доктор Бакхауз провел во Франкфуртском зоопарке тщательные исследования органов чувств у жирафа, и кое-что ему уже удалось выяснить. Теперь, например, точно известно, что жирафы обладают цветовым зрением, во всяком случае они способны различать основные цвета: желтый, синий, зеленый и красный.
А теперь немножко подробней о «лесных жирафах» — окапи. В 1838 году в Греции, близ Марафона [14] , были найдены какие-то древние кости. Среди них особенно часто встречались кости неизвестного ученым животного, нареченного ими Helladotherium («греческий зверь»). Больше всего оно напоминало жирафа, хотя у вымершего вида ноги были значительно короче, да и шея не шла ни в какое сравнение с жирафьей…
14
Древнее селение в Аттике, северо-восточнее Афин. (Примеч. ред.)
Вымерло животное миллионы лет тому назад и бесследно исчезло: Helladotherium не оставил на Земле никаких потомков, никакой родни. Так, во всяком случае, думали в течение шестидесяти лет, пока…
Пока история этого загадочного, легендарного существа не начала приоткрываться снова, но теперь совсем с другого конца. Шел 1888 год. Как раз в это время Генри Стэнли, миновав центральноафриканские озера, проник в неисследованные девственные леса Конго. Он встретил там пигмеев и в своем очерке «В самой черной Африке» очень наглядно описал их образ жизни. При этом он упомянул, что в их языке есть слово, обозначающее либо «осел», либо «лошадь». Дело в том, что их, как ни странно, нисколько не удивили лошади из его каравана, более того, они стали утверждать, что похожие животные попадались в их ямы-ловушки и что они их едят.
Это в свою очередь немало удивило Генри Джонстона, назначенного несколькими годами позже губернатором соседней, пограничной с Конго, тогдашней английской колонии Уганды [15] . Дело в том, что ослы и лошади — степные животные, избегающие лесов. Следовательно, в густых лесах Бельгийского Конго [16] действительно обитает либо какой-то неизвестный доселе вид «лесной» зебры, либо другое животное, чем-то напоминающее зебру.
Генри Джонстон расспрашивал и самого Стэнли об этом загадочном чудо-животном, и любопытство его от этого разгорелось только еще сильнее.
15
С 1962 года — Республика Уганда. (Примеч. ред.)
16
С 1971 года Республика Заир. (Примеч. ред.)
Во время поездки в Форт-Бени англичанин хорошенько расспросил пигмеев о том сказочном, никому не ведомом животном, которое якобы живет в их лесах. И они ему рассказали, ничего не утаивая, что это за животное, как выглядит, что они называют его окапи, что передняя половина тела у него коричневатого или темно-серого оттенка, а задняя, брюхо и ноги — в белую полоску. Все это казалось неправдоподобным, однако бельгиец из Форта-Бени полностью подтвердил такое описание и даже пообещал найти шкуру этого животного, валяющуюся где-то в служебном помещении. К сожалению, выяснилось, что солдаты уже разрезали ее на ремни и патронташи. Нашлось лишь два небольших куска от этой шкуры, которые Джонстон и забрал с собой.
Прибыв домой, он направил их в Лондон, Королевскому зоологическому обществу. Было ясно, что шкура не могла принадлежать ни одному из известных науке видов зебр. Поэтому в декабре 1900 года было опубликовано об открытии нового вида крупного млекопитающего, получившего латинское название «Equus (?) joh-nstoni» — «лошадь Джонстона». Вопросительным знаком давали понять, что науке еще не ясно, относится ли вновь открытое животное действительно к роду лошадей или нет.
Сомнения эти рассеялись уже полгода спустя, притом самым неожиданным и ошеломляющим образом. В июне 1901 года в Лондон были доставлены совершенно целая шкура и два черепа этого животного: любезные бельгийцы из Форт-Бени сдержали свое обещание и прислали Генри Джонстону эти трофеи. По костям черепа безошибочно можно было определить, что животное это отнюдь не сродни ни лошади, ни ослу, но и не антилопам или рогатому скоту — словом, никому из ныне живущих на Земле животных. Но зато оно потрясающе походило на того самого Helladotherium, жившего миллионы лет тому назад в Греции…
Зоологам пришлось выделить это животное в особый род Окаріа — Окаріаjohnstoni. Именно это название и можно прочесть на табличке, висящей на вольере, в которой содержатся эти редчайшие животные у нас во Франкфуртском зоопарке.
Так что же такое окапи?
Это нечто вроде «лесного» жирафа, только с укороченными ногами и шеей, как бы доисторический предок жирафа. Несколько таких вот древних видов животных, которые в других местах давно уже были вытеснены более совершенными и «современными» видами, по-видимому, нашли свое последнее прибежище под защитой густого полога влажнотропического леса Конго. Кроме окапи, это еще конголезский павлин и нигде больше не встречающаяся большая лесная свинья.
Тот факт, что такое крупное млекопитающее причудливой формы, да к тому же так ярко раскрашенное, столь долго оставалось неизвестным зоологам, стал во всех странах мира одной из главных газетных сенсаций начала нового столетия. И когда теперь начинают утверждать, что в снегах Гималаев живет снежный человек, а в шотландском озере Лох-Несс — чудовище, то в ответ на презрительное недоверие ученых их всегда стараются уязвить тем, что ведь и о существовании окапи они еще недавно тоже ничего не подозревали…
Словом, открытие окапи вызвало большой шум. Знаменитые охотники соревновались между собой, кому удастся стать первым европейцем, добывшим это осторожное, неуловимое животное. Все ведущие музеи жаждали скорей получить скелеты и шкуры.
Герцог Адольф Фридрих Мекленбургский, в то время один из самых известных путешественников по Африке, считавшийся метким стрелком, целый год (с 1907 по 1908) пытался поймать на мушку это чудо-животное, но тщетно — у него ничего не получилось. И хотя он и привез с собой пять шкур и один скелет окапи, но все это он выменял у пигмеев. Точно так же не везло и многим другим претендентам.
Чем недоступнее и загадочнее проявлял себя окапи, тем сильней возрастало нетерпение с ним познакомиться. Американские и европейские директора зоопарков уже мечтали о том, как они станут содержать это редчайшее животное в своих зоопарках.
Долгие годы потратила экспедиция под руководством Герберта Ланга на попытки раздобыть живых окапи для Бронкского зоопарка, крупнейшего из четырех зоопарков Нью-Йорка. Сотрудник Ланга доктор Джеймс Чепэн в своем докладе Нью-Йоркскому зоологическому обществу очень убедительно объяснил, почему окапи так долго не попадались на глаза европейцам.
Дело в том, что это животное нашло свое последнее пристанище на Земле в самом недоступном и неудобном для европейцев месте. Оно обитает в узкой полосе леса протяженностью около тысячи и шириной не более двухсот двадцати километров. Кроме того, это место удалено от ближайшего побережья на добрую тысячу километров. Необозримость этих лесов действует пугающе: они тянутся на две тысячи двести километров, причем сплошным непроглядным пологом, без прогалин, через половину всего континента, от побережий Гвинеи до покрытой снегом вершины Рувензори. И несмотря на тропическую пышность такого зеленого ковра, это одна из самых малонаселенных областей на земле. Беспощадное солнце не переставая выкачивает влагу из этой зеленой губки, удушающая влажность накаленной атмосферы делает пребывание здесь невыносимым. А кроме того, по всей этой области почти ежедневно прокатываются, громыхая и круша все на своем пути, сильнейшие тропические грозы. Здесь все явления природы страшно гипертрофированы.