Братья Витальеры
Шрифт:
— Олдермен Иоганн Штуве, — начал Клаус допрос, — ты видел Дрёзе во время смены вахты на кормовом трапе?
— Cui bono! — ответил Штуве.
— Ты видел у Дрёзе в руках железный штырь и ты знал или, по крайней мере, догадывался, что он задумал?
— Cui bono!
— Ты умолчал об этом, когда судили Хайна.
— Cui bono!
— Потом ты ещё раз потихоньку вернулся на среднюю палубу и выбросил за борт штырь, который оставался там как свидетельство злодейского намерения Дрёзе.
— Cui bono!
Обвиняемый явно издевался над Клаусом, не поддавался ему, показывая, что не страшится смерти.
— И так как ты умолчал об этом, ты виновен в вынесении
— Cui bono!
— Тебе представляется последнее слово, что ты можешь ещё сказать?
На лице Иоганна Штуве появилась гримаса, он спокойно смотрел на окружающих и молчал.
Клаус ещё раз предложил ему говорить.
К олдермену подошёл патер Бенедикт, но тот, предупреждая его, произнёс:
— Cui bono!
Совершенно прямо, не сгибаясь, стоял он, хотя у него уже не могло быть никаких сомнений в том, что его ожидаёт. И это мужественное поведение произвело впечатление на некоторых матросов. Вокруг Клауса поднялся шумок. Он заметил это и громко крикнул:
— Ты убийца Хайна Виттлина!
— Cui bono! — прокричал в ответ так же громко Штуве.
Не Штуве, а Клаус побледнел, но твёрдым голосом объявил:
— Я приговариваю тебя к смерти за то, что по твоей вине пострадал невинный Хайн Виттлин!
— Cui bono! — ответил Штуве, и это прозвучало как согласие.
Патер Венедикт подошёл к Клаусу.
— Я уважаю ваши чувства к несчастному другу, но будьте же милосердны!
— Бог судья, не я! — возразил Клаус.
— Именно так, — воодушевился святой отец. — Поэтому и будьте милосердны!
— Спасай же его душу! — отрезал Клаус и отвернулся.
Патер понял намёк, замолчал и сложил руки.
Штуве привязали к доске и сбросили в море.
Его последним словом было дикое, наполненное ненавистью, угрожающее:
— Cui bono!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЗНАМЕНИТЫЙ ПИРАТ
БРАТЬЯ ВИТАЛЬЕРЫ
Королева Дании Маргарет принимала в своём замке Фредериксборге посланцев шведского дворянства; ей предлагали регентство над Швецией. Таким образом, предстояло исполниться чаяниям сколь хитрой, столь и тщеславной королевы; три северные страны: Дания, Норвегия и Швеция должны были объединиться под её скипетром. Опекунша своего сына Олафа, она получила от его отца Вальдемара IV ослабленное государство: на севере господствовали ганзейские города. Теперь Маргарет надеялась объединёнными усилиями Норвегии и Дании освободить Швецию от хозяйничавшей в ней Ганзы. Где умом, а где хитростью, шаг за шагом, без излишней поспешности, без особого нажима, но не упуская из виду цели, вела она наступление.
На севере, как и повсюду в те времена, яд, кинжал и изгнание были средствами, с помощью которых благородные господа утверждали и распространяли своё господство. Все решала сила. Властителей отравляли ближайшие родственники, их убивали в постели, завлекали в засады,
И когда мартовским днём 1388 года шведские государственные советники, среди которых был и могущественный наместник Бо Ионссон Грипс из Грипсхольма, обратились к королеве Маргарет с просьбой о защите от непрестанно усиливающегося давления Ганзы и герцогов Мекленбургских, она обещала им помощь и защиту.
В последовавшей за этим войне Альбрехт Мекленбургский — король Швеции — потерпел полнейший разгром при Фальчёпинге. Шведская знать и голштинские графы тут же на поле битвы перешли на сторону датчан. Альбрехт Мекленбургский и его сын были взяты в плен, королева-победительница увенчала их шутовскими колпаками и бросила в башню замка Линдхольм: Маргарет, правившая Данией и Норвегией, стала править и Швецией. Только один город — Стокгольм — продолжал сопротивление. Под предводительством молодого Иоганна Мекленбургского и при поддержке многочисленных проживающих в городе немцев все атаки датчан были отбиты. За шведскую столицу разгорелась продолжительная ожесточённая борьба, и пока Маргарет не владела этим городом, её господство над Швецией было весьма сомнительным.
Герцоги Мекленбургские, родственники пленённого Альбрехта, призвали своих вассалов на борьбу против Дании, за освобождение и восстановление на престоле шведского короля из мекленбургской династии. Они собрали войско, заставили свои города Висмар и Росток оказать им поддержку и по военным обычаям призвали на помощь пиратов Балтийского моря, выдали им каперские грамоты, предоставив право своими силами и средствами действовать против Дании и снабжать осаждённый Стокгольм провиантом.
Капитан Клаус и его товарищи вели полную опасности свободную жизнь пиратов. Ни один корабль в водах Балтийского моря не был гарантирован от их нападения. Они не уклонялись от схваток и нападали не только на торговые корабли, когги всех городов мира, но и на тяжело вооружённые орлоги [48] .
48
Орлог — военный корабль.
«Санкта Женевьева» и её капитан давно уже получили новые имена: корабль стал называться «Морской тигр», потому что охотился за волками-патрициями, особенно за штральзундским семейством Вульфламов, а вот Клаус, во всех морских сражениях храбрейший из храбрых, получил своё новое имя отнюдь не за храбрость. Храбрость была не столь уж примечательным признаком: храбрыми и безрассудно смелыми были все, трусов на пиратских кораблях не терпели. Но вот умение единым духом осушить шестилитровый кубок новгородских мореходов, кубок, который не мог осилить ни один из матросов на корабле, кроме капитана, — это была доблесть! А капитан опрокидывал (по-старонемецки — штёртет) этот кубок (Бекер) прямо в глотку, вот и прозвали его Бекерштёртер, а уже потом это прозвище стало звучать как Штёртебекер.