Братья Волф. Трилогия

Зузак Маркус

— Пошли.

Руб подымается, мы шагаем, а я еще вижу вдали ноги той девицы.

«Боже», — думаю я.

— Боже, — говорит Руб.

У окошек тотализатора нас ждет небольшое затруднение.

Копы.

«Какого хрена они сюда приперлись?» — думаю я.

— Какого хрена они сюда приперлись? — спрашивает Руб.

Вообще-то, меня копы не бесят. По правде сказать, мне их немного жаль. Эти шляпы. Вся эта дурацкая ковбойская снасть на поясе. И надо выглядеть

одновременно суровым и дружелюбно-располагающим. И отпускать усы (хоть мужикам, хоть, случается, и теткам), типа они добавляют солидности. А все эти отжимания, подтягивания, приседания в полицейской академии, прежде чем выдадут лицензию на поедание пончиков. А сообщать людям, что кого-то из их семьи покалечило в дорожной аварии… И тут еще много чего можно вспомнить, так что я уж лучше помолчу.

— Глянь на того легавого с булкой.

Руб показывает. Его явно не волнует, что копы решили тут зависнуть. Ни капли. И вообще-то даже наоборот: Руб направляется прямиком к усатому копу, который жует булку с сосиской и соусом. Копов, вообще-то, двое. Один с сосиской, а второй — женщина. Брюнетка, волосы убраны под шляпу. (Только челка кокетливо падает на глаза.)

Мы подходим, и начинается.

Рубен Л. Волф:

— Как поживаете, констебль?

Коп с булкой:

— Я ничего, братан, а ты?

Руб:

— Нравится сосиска, а?

Коп, смачно откусывая:

— Еще, блин, как. А тебе чего, смотреть нравится?

Руб:

— А то. Почем они?

Коп, проглатывая:

— Бакс восемьдесят.

Руб, с улыбкой:

— Ну, вас ограбили.

Коп, откусывая:

— Я в курсе.

Руб, уже явно увлекшись игрой:

— Думаю, сосисочника надо за это свинтить, а?

Коп, с соусом на губе:

— А может, тебя свинтить?

Руб, жестом показывая копу, что тот испачкался:

— За что?

Коп, обнаруживая и вытирая соус на губе:

— За особо дерзкое умничанье.

Руб, в открытую почесывая яйца и бросая взгляд на напарницу копа:

— А ее вы где подцепили?

Коп, тоже увлекшись:

— В кафе.

Руб, бросая на нее новый взгляд и не прекращая чесаться:

— Почем?

Коп, приканчивая булку:

— Бакс шестьдесят.

Руб, перестав чесаться:

— Да вас ограбили.

Коп, опомнившись:

— Эй, ты смотри у меня.

Руб, одергивая затрепанную фланельку и штаны:

— А за соус накидывают? В смысле, у булки.

Коп, переступая с ноги на ногу, молчит.

Руб, подступая ближе:

— А?

Коп, не умея соврать:

— Двадцать центов.

Руб, остолбенело:

— Двадцать центов! За соус?

Коп, явно недовольный собой:

— Знаю-знаю.

Руб, искренне и всерьез или по крайней мере всерьез:

— Надо было не брать, из принципа. У вас что, нет силы воли?

Коп:

— Ты ищешь неприятностей?

Руб:

— Конечно, нет.

Коп:

— Уверен?

В этот момент мы смущенно переглядываемся с его напарницей-брюнеткой, и я представляю ее без формы. Лично я вижу ее в одном белье.

Руб, отвечая на вопрос:

— Да, сэр. Я уверен. Я не ищу никаких неприятностей. Мы просто гуляем с братом по городу в этот прекрасный серый денек, восхищаемся шустрыми животными, как они носятся по кругу. — Прямо мешок с подарками. Набитый мусором. — Это преступление?

Коп, теряя терпение:

— Тебе вообще что от нас надо?

Мы с напарницей переглядываемся. Вновь. На ней красивое белье. Я его представляю.

Руб:

— Ну, мы просто…

Коп, сердито:

— Просто что? Чего ты хочешь?

Напарница офигенно красивая. Звезда. Она лежит в ванне. В пене. Поднимается. Улыбается. Мне. Я дрожу.

Рубен, громко скалясь:

— Ну, мы думали, может вы за нас сделаете ставку…

Напарница, из ванны:

— Издеваешься?

Я, пробивая головой толщу воды:

— Ты, блин, шутишь, Руб?

Руб, резко:

— Меня зовут не Руб.

Я, возвращаясь в реальность:

— Ой, прости, Джеймс, онанист ты.

Коп, со смятым пакетом от сосиски в руке, изнутри все в соусе:

— Онанист — это как?

Руб, огорченно:

— Господи Иисусе, такое бывает? Можно быть таким тормозом?

Коп, заинтересованно:

— Кто это — онанист?

Напарница, пяти футов и девяти дюймов росту и, не меньше, я бы сказал, четырех раз в неделю бывающая в полицейском спортзале:

— Ты его видишь каждое утро в зеркале.

Она высокая, поджарая и классная. Подмигивает мне.

Я: немею.

Руб:

— Вот именно, милочка.

Напарница, неимоверно притягательная:

— Ты кого милочкой назвал, милый?

Руб, не отвечая и вновь обращаясь к дремучему «знать-не-знаю-кто-такой-онанист» копу:

— Так вы за нас поставите или нет?

Коп-онанист:

— Что?

Я как бы всем, но, в общем, себе под нос:

— Ну это, блин, прямо смех один.

Люди толкутся вокруг, спешат мимо — делать ставки.

Напарница, мне:

— Не хочешь меня лизнуть?

Я:

— Умираю, как.

Все это, ясно, моя фантазия.

Коп-онанист:

— Давай.

Руб, потрясенно:

— Что?

Коп-онанист:

— Ладно.

Руб, ошалело:

— Правда?

Коп-онанист, рисуясь:

— Ну да, я за всех ставлю, правда, Кэсси?

Стопроцентная женщина-коп явно не впечатлена:

— Как скажешь.