Братья Ждер

Садовяну Михаил

Стремясь раскрыть характер и определить судьбу румынского народа, Садовяну вовсе не случайно выбрал эпоху Штефана Великого, правление которого было поистине героической, яркой и неповторимой страницей в истории румынского народа. Штефан IV, прозванный впоследствии в народе «Великим», мечом проложил себе дорогу к трону, выгнав из стольного града Сучавы своего дядю Петру Арона, убийцу господаря Богдана II, отца Штефана. Воцарившись на престоле в 1457 году, Штефан правил Молдовой до своей смерти в 1504 году. В ту пору Молдавское княжество находилось в тяжелейшем положении. На его независимость посягали турецкие султаны, польские и венгерские короли, с востока совершали опустошительные набеги ногайцы. Внутри страны шла междоусобная борьба. Если Штефан правил страной почти полвека, то с 1432 года, после смерти его деда, Александру Доброго, до воцарения Штефана, то есть за двадцать пять лет, престол семнадцать раз переходил из рук в руки. Штефан в первую очередь навел порядок внутри страны. Одних крупных бояр он привлек на свою сторону, других, непокорных, казнил. При Штефане стала цениться не родовитость, а ум, доблесть, отвага, верность. Мелкие бояре, служилые люди, горожане, купцы, свободные крестьяне-рэзеши, несшие военную службу, стали подлинной опорой как для Штефана, так и для всего государства. Штефан смело и отважно защищал свои границы, когда мечом, когда дипломатическими ухищрениями. Чтобы обеспечить безопасность с севера и желая иметь сильного союзника в борьбе против Венгрии и Турции, Штефан одно время признал себя вассалом польского короля Казимира IV, Когда же его сын Ян I Альбрехт посягнул на Молдавское княжество (1497 г.), Штефан разгромил королевское войско и, как было записано в русской летописи, «и… возвратился король с великим срамом восвояси» [6] . Штефан пресек мечом и попытку венгерского короля Матяша Корвина поработить Молдову (1467). Но самым опасным и сильным врагом княжества была Оттоманская империя. Султан Мехмет II, покоритель Константинополя, в 1475 году послал войско Сулеймана-паши для завоевания Молдовы, но потерпел поражение под Васлуем. В следующем — 1476 году Мехмет сам возглавил огромное войско. Штефан потерпел поражение, отступил на север, но окончательно покорить Молдову туркам не удалось. Крепости Нямцу, Хотин, Сучава выстояли против турок. Большие потери в сражениях и эпидемии заставили Мехмета начать отход из молдавских земель. Штефан, призвав под свои знамена народное ополчение, напал на турецкие войска и заставил их в полном беспорядке покинуть пределы княжества.

6

«История Молдавской ССР», Кишинев, изд-во «Картя молдовеняскэ», ч. I, 1965, стр. 147.

Но Штефану было ясно, что против турок одной Молдове не выстоять. Валашские князья при первой угрозе переходили на сторону султана, хотя Штефан и делал все, чтобы на валашском престоле были его сторонники. Поляки и венгры были плохими союзниками. Папские нунции и венецианские послы выражали свое восхищение борьбой Штефана и его военным талантом, однако практической помощи не оказывали. Римский папа Сикст IV писал Штефану после его победы над Сулейманом: «Дело, совершенное тобой с такой мудростью, и храбрость против неверных турок, наших общих врагов, принесли славу твоему имени, все говорит о тебе и славословят тебя» [7] . Однако даже обещанной денежной помощи папа Сикст Штефану не оказал. Желая обезопасить свою страну от разгрома, Штефан в 1487 году заключил с Турцией мир и согласился платить дань.

7

Там же, стр. 141.

Не только меч Штефана спасал Молдову от порабощения, но и дипломатия. Он заключал союзы с королевствами Польским и Венгерским, с Оттоманской империей и Московским княжеством. Дочь Штефана Елена была выдана замуж за московского князя Ивана III, а сам Штефан был женат на киевской княжие Евдокии, родственнице великого московского князя. Почти полвека Штефан оборонял страну от врагов и предотвращал внутренние междоусобицы, что способствовало процветанию страны, в которой уважались ремесла и торговля, а хлебопашец знал, что его труд находится под покровительством князя. Летописец Грегоре Уреке писал о Штефане: «Был он полон ума, не ленив и дело свое умел делать: где его не ожидали, там он и оказывался. В военных делах мастер; где была нужда, он сам вмешивался, чтобы видеть, что его войска не пятятся. И потому он в редком сражении не побеждал. А если случалось, что его одолевали другие, он не терял надежды, ибо умел, упавши вниз, подняться над победителем» [8] . И. М. Карамзин в «Истории Государства. Российского» восславил Штефана, «дерзнувшего обнажить меч на ужасного Магомета II и славными победами над многочисленными турецкими воинствами вписавшего имя свое в историю редких героев: мужественный в опасностях, твердый в бедствиях, скромный в счастии… он был удивлением государей и народов, с малыми средствами творя великое» [9] .

8

«Cronicele Romaniei sau Letopisetele Moldaviei sj Valahiei», Bucuresti, 1872, v. 1. p. 173.

9

Н. М. Карамзин, История Государства Российского, СПб. 1852, т. VI, стр. 170.

Не удивительно, что Штефан получил не только прозвище Великого, но стал героем народных баллад и песен, что его образ запечатлен во многих произведениях румынских писателей. Штефан в трилогии Садовяну изображается именно как господарь, как князь Молдовы. Сам писатель смотрит на него несколько отстраненно, как бы глазами его подданных, глазами народа, для которого Штефан-водэ действительно был воплощением их чаяний, надежд, вершителем национальной судьбы. Создавая образ Штефана Великого, Садовяну словно вдохновлялся народными балладами. На страницах романа Штефан появляется так же торжественно и пышно, как и в народной балладе «Холм Бурчела»:

В светлый праздник день хорош, В светлый праздник день пригож, Льется с неба солнца свет, Мир как в золото одет. И, как солнцем осиян, Выезжает князь Штефан, Князь Штефан непобедимый, Всей Молдовою любимый. [10]

Штефан предстает как воплощение борьбы за независимость и единство народа. Его образ дается Садовяну как символ, вроде иконы в храме, которая охраняет от бед и спасает от болезней. Он для народа как знамя, под которым идут в бой. Его имя сливается с понятием родины.

10

«Румынские народные песни и сказки». Перевод Вл. Нейштадта, Гослитиздат, М. 1953, стр. 11.

Но главный герой романа — это народ. И Садовяну, как художник, воплощая эту стихию, шел своим намеченным уже в других произведениях путем («На постоялом дворе Анкуцы», «Секира»). Широкое понятие народа, народной жизни, народного характера действительно необычно трудно воплотить в одном образе. В книге «На постоялом дворе Анкуцы» представление о народе и его жизни складывается из рассказов различных людей, тщательно отобранных художником с тем, чтобы они показали народ и его жизнь в различных ракурсах, в различных аспектах, начиная от встречи с господарем, кончая местью извергу помещику. К этому же приему прибегает Садовяну в трилогии «Братья Ждер», с той только разницей, что в трилогии есть «сквозной» герой, Ионуц Черный. Жизнеописание Ионуца Черного — это тот композиционный стержень, на котором держится весь роман.

Кроме того, Садовяну, как художник, не забывает и других художественных особенностей жанра исторического романа. Он вводит в каждую часть трилогии свою сюжетную линию, свою интригу, которая придает роману динамику, движет действие, возбуждает и поддерживает интерес читателя. В первой части, «Ученичество Ионуца» такой интригой является переплетение двух сюжетных линий: попытка недругов Штефана выкрасть знаменитого белого жеребца Каталана, который, по легенде, приносит господарю военное счастье, и любовь сына Штефана Александру и Ионуца к боярышне Насте, ее пленение татарами и попытка Ионуца спасти ее из плена. Во второй части, «Белый источник», интригой служит любовь старшего брата Ионуца, конюшего Симиона, к Марушке, дочери боярина Яцко, перипетии ее похищения житничером Никулаешем и освобождении братьями Ждер. Сюжетную основу заключительной части трилогии «Княжьи люди» составляет путешествие Ионуца на Афон с целью разведать, как турки готовятся к нападению на Молдову, и сама победоносная война Штефана против захватчиков.

Элементы интриги, сюжетных ходов, увлекательных приключений не ограничиваются этими основными линиями, которые, как обручи бочку, крепко держат общую композицию романа, придают ему строгую форму, но далеко но исчерпывают содержания. В умении строить интригу Садовяну почти не уступает Дюма отцу, но румынский писатель не придает главное значение интриге, занимательности, как французский романист.

Основу содержания всей трилогии составляет стихия народной жизни. Если Штефан символизирует идею борьбы за независимость, то именно народ порождает эту идею, и этот же народ осуществляет ее в борьбе. Поэтому то он и является подлинным героем трилогии Садовяну. Писатель, как уже говорилось, не дает какого-нибудь одного образа, который вобрал бы в себя все это емкое понятие. Народ он изображает через стихию народной жизни, которая поистине пронизывает весь роман. Сюжетные линии для художественной ткани трилогии — основа, а народная жизнь — уток, который превращает эти нити в плотную художественную ткань, украшает ее красочными узорами. Садовяну вовсе не бытописатель в своей трилогии, у него нет скрупулезной последовательности в показе быта, различных сторон жизни. Он очень свободно обращается с материалом, вплетая детали, разбрасывая яркие пятна, рисуя отдельные сцены и картины, вкрапливая диалоги и рассказы, так что в конечном счете перед читателем предстает вся полнота жизни. Рождение и смерть, помолвка, свадьба, всевозможные обычаи и приметы, народный календарь — месяцеслов, заговоры, поверья, пиры и охота, вся стихия народного быта, неповторимого и неистребимого, как сама жизнь, воплощающего в себе народное своеобразие, народный характер широко раскрывается в трилогии.

Творчество Садовяну неоднократно называли энциклопедией румынской народной жизни. Действительно, более ста книг, созданных писателем, запечатлели жизнь румынского народа как на различных исторических этапах, так и в разных социальных аспектах. Но наиболее красочным и широким в этом отношении из всех многочисленных произведений Садовяну является, конечно, трилогия «Братья Ждер». Именно в этом романе, показывая стихию народной жизни, Садовяну раскрыл не только ее внешнюю живописность и красочность, но и глубины народного характера, то внутреннее национальное единство, которое помогло румынскому народу выстоять, несмотря на всяческие беды, кровопролитные войны, на многовековой национальный и социальный гнет. И та простая и вместе с тем величественная идея, которая заложена в этом историческом романе, идея о том, что народ бессмертен, что рано или поздно народная справедливость восторжествует, нашла свое реальное подтверждение в жизни самого румынского народа, строящего новое общество.

Ю. Кожевников

Ученичество Ионуца

ГЛАВА I

О престольном празднике святой обители Нямцу в лето господне 1469-е и о рассказе Некифора Кэлимана, старшины государевых охотников

Несметные толпы народа собрались под стенами Нямецкой обители и в монастырских дворах по случаю престольного праздника вознесения господня. Кто приехал послушать богослужение, кто — за благословением либо за освященной просфорой, за молитвами от лихоманки, а кто — повергнуть кликуш под епитрахиль иеромонахов, наделенных даром исцелять их молитвами. Этим благостным даром был особенно славен преподобный Иосиф, настоятель монастыря — и не только в молдавской, но и в ляшской и российской землях [11] . Гости знали, что получат вдоволь еды и вина; обитель известна была своим гостеприимством. Усердием бояр и благоволением господарей монастырь был щедро одарен отарами овец в горах, виноградниками в угорье, пашнями в Прутской долине. По милости божьей можно было насытить толпу богомольцев и побольше той, что собралась тут в светлый майский день лета 1469-го.

11

Под российской землей подразумевается Галицкая Русь, которую населяли русские и украинцы.