Братья
Шрифт:
— Если хочешь трахаться, принеси мне сначала еды. Вообще ничего сегодня не ела.
Передо мной появляется тарелка с яичницей и помидорами, ем и не чувствую вкуса еды. Потом Дима подает чашку ароматного индийского чая.
— Пей чай и ложись спать. Тебе нужно отдохнуть, сон — идеальный вариант.
— А что будешь делать ты?
— Тоже лягу спать.
Чай горячий, поэтому я допиваю его медленно, затем Дима ставит чашку на тумбочку, тушит свет и ложится ко мне. Так непривычно лежать с ним в темноте под одеялом. На нас белье, все равно, когда Дима обнимает меня всю целиком, ощущение,
— Спокойной ночи, Мира.
— Спокойной.
Дима целует меня в висок и прислоняется лбом к моему затылку. Мне лучше, я буквально чувствую, как пустота во мне заполняется, это он заполняет ее. Все-таки я устала и быстро засыпаю.
Мои глаза еще закрыты, думаю вставать или поваляться. Успеваю только поднять руки над головой и потянуться, как получаю быстрые поцелуи по всему лицу. Дима целует мои щеки и лоб, и нос, и подбородок, даже закрытые веками глаза. Последние получают поцелуй губы, этот поцелуй самый длинный и приятный.
— Доброе утро, я сделал тебе кофе.
— Доброе, спасибо.
Теперь открываю глаза и вижу сияющее лицо Димы совсем рядом. Я давно не видела его настолько радостным, он подает мне чашку и садится рядом.
— Мне очень понравилось обнимать тебя ночью и делать тебе кофе, и целовать, пока еще не открыла глаза.
— Можно еще поспорить, кому это понравилось больше. Ведь все приятное получила я.
— Это спорно. Все зависит лишь от восприятия и ценностей.
— Сколько сейчас?
— Почти десять, — взглянул на часы Дима.
— И тебе не надо на работу?
— В моей кровати самая охрененная девушка в мире, к черту работу, — Дима дарит мне широкую улыбку и добавляет: — Ты такая красивая.
— Могу представить. С запутанными волосами, размазанной косметикой.
— Перестань.
Я ставлю чашку прямо на пол и беру руку Димы, которой он уперся в матрас рядом с моей ногой. Он внимательно смотрит и уже хочет что-то сказать, только я не позволяю:
— Иди ко мне.
Настойчиво тяну его руку к себе под одеяло и оставляю между ног. Дима сразу же нависает надо мной, а я слегка приподнимаюсь и целую его в шею. Еще и еще, а потом кусаю, при чем это укус между страстью и ненавистью.
— Вот как значит, — усмехается Дима. Всего одно его движение, и я стою на четвереньках. — Сильно захотелось быть отшлепанной?
— Безумно сильно.
Сначала Дима сжимает и мнет мои ягодицы, затем чувствую сначала редкие хлопки, потом все чаще. Когда буквально отсутствуют перерывы, я прикусываю губу и чуть не заваливаюсь в подушку. Уже больно не понарошку, я сейчас закричу, но не приходится: Дима резко входит в меня и надавливает на плечи, чтобы я опустилась, оставив попу на прежнем уровне.
После секса я иду в душ, затем заново крашусь тем, что есть в сумке, нахожу свои темные джинсы с дырками на коленях и молочную длинную рубашку в полоску. Все это время Дима лежит на кровати и внимательно смотрит на меня, не говоря ни слова.
— Я уже пойду, скоро приедет Андрей. Мне лучше быть дома к тому моменту. Не хочу опять врать, где была. А ты чем займешься? На работу поедешь?
— Не знаю, не хочу сейчас думать о работе. Хотя бы на прощанье поцелуешь?
Подхожу и уже хочу поцеловать, специально надутые для поцелуя губы Димы, как он тянет меня за бедра, тянет, пока я не сажусь к нему на колени.
— Скажи мне: думаешь обо мне, когда с ним?
— Я не отвечу.
— Не отвечай, я и сам знаю, что да. А когда со мной, о нем не думаешь.
Я смотрю на него взглядом: «Ну и что дальше?». Дима же дает понять, что дальше, расстегивая мою рубашку.
— Перестань, мне уже пора.
— Все это подождет.
— Дима, я, правда, должна ехать.
— Чего ты хочешь? Ехать в свою шикарную квартиру или секса со мной? Выберешь первое, и я тебя отпущу.
Ничего я не говорю, а он уже посасывает мои соски. Видимо, все-таки придется что-то соврать Андрею.
Глава 17
Дима знает неимоверно много хороших фильмов, каждый раз, когда хотим что-то посмотреть, включает что-нибудь сильное. Он их все уже видел, делится любимым, я не видела ни одного. Сейчас смотрим старый фильм про наркоманов, крайне реалистичный, как у меня под попой что-то вибрирует. Протягиваю руку и достаю телефон Димы, читаю всплывшее сообщение, оно на немецком. Кто-то уточняет, встретятся ли они завтра. У этого кого-то есть имя, ее зовут Аника.
— Кто эта Аника? — стараюсь спросить так, между прочем.
— Женщина.
— Покажи мне ее фотки.
— Зачем тебе это? — округляет глаза Дима.
— Просто интересно.
Он сначала сомневается, неоднозначно поглядывает на меня, все же включает ее инстаграм. В основном фото на природе, одевается она стильно в нежных оттенках, она блондинка лет тридцати с естественными чертами лица.
— Она похожа на твою бывшую, — говорю я и сама не замечаю, как начинаю покачивать ногой.
— Я так не думаю.
— Похожа, один типаж, только эта симпатичней. У тебя с ней что-то есть?
— А тебе не все ли равно, сплю я с ней или нет? Тебя не должно это волновать, мы с тобой далеко не пара, — обрубает Дима.
— Я просто спросила.
— Допустим, я с ней сплю и что с того? — в глазах Димы загорается опасный огонек. — Вроде бы тебе должно быть плевать, но это совсем не так, правда? Ой как глазки у тебя злобно ревностью загорелись. Ты ревнуешь меня.
— Не ревную я, спи, с кем хочешь.
— Если я буду спать, с кем захочу, то ты с ума сойдешь от своей злости. Ты страшная собственница, твоя ненасытность и самовлюбленность мучают тебя, правда? Ты хочешь все и сразу, тебе всегда мало. Хочешь, чтобы тобой восхищались, чтобы тебя боготворили и валялись у тебя в ногах. Твой муж уже валяется и поэтому надоел. Тебе всегда будет мало, твой интерес потухает, когда тебя начинают искренне любить. Эта игра будет длиться бесконечно долго. Ты хочешь, чтобы я тоже принадлежал исключительно тебе, а если бы получила меня, бросила бы куда подальше и нашла бы что-нибудь поинтереснее. Только я не твой муженек. Я твой ровно столько, сколько ты моя, а это совсем немного, правда? Это лишь несколько раз в неделю. Злишься? Ну позлись, тебе полезно, ты чертова вампирша, которая высасывает из людей всю душу. Тебе никого не жаль, ты хочешь себе все, до последней капли крови. Почему ты такая? Ну почему?