Братья
Шрифт:
– Взвалили!
– скомандовал группник и, глядя на пыхтящих бойцов, выдохнул: - Хорошо хоть с запасом времени шли. А то бы колонне ждать нас пришлось. Эй, Хлапотников, - Ухтырцев окликнул бродившего неподалеку радиста, - запроси: "Вектор" к месту эвакуации через сколько подъедет?
– Сейчас, товарищ лейтенант, - бодро отозвался радист - близость отдыха давала силы. А Ухтырцев присел на бочину крутого ската и довольно громко скомандовал.
– Пять минут перекур, - и усмехнувшись, - но без курева.
А через пять
– Товарищ старший лейтенант! Не отвечает никто. Связи нет. Сигнал не проходит.
– Низина, - без всяких эмоций отозвался командир, будто и ожидал нечто подобное.
– Хорошо, собирай шарманку, и двигаем. И скажи Кислицыну, чтобы себе в тройку Бутырина взял. Понял? Нечего головняку в неполном составе идти. Дуй!
Хлапотников кивнул и "дунул" выполнять отданные указания. А группник повернулся к бойцам с носилками:
– Идете в конце строя перед тылом. Мамину скажете: меняетесь с его тройкой.
– Я так и знал, дерьмо собачье!
– в сердцах выругался Непоседов.
– Да ну, нахрен!
– поддержал его Талин.
– Не ныть, Лёвка, не ныть, Бовка!
– Ухтырцев назвал бойцов по именам. Лёвка - это Леонид, а Бовка и вовсе Бонивур. Леонид - имя младшего сержанта Непоседова, а Бонивур - это кликуха рядового Талина, по паспорту он вообще-то Борис, а вот прилипла.
– Без вас не уедем, дотащите.
– Кисляк, сволочь! "Вам только носилки сделать, только носилки сделать"...
– скривил рожу Талин, - тварь рыжая!
– Э нет, ты не прав, это вы его благодарите, - группник кивнул на беспомощно взиравшего на них Кравчука, - можете даже попиночить слегка. А Кислицын молодец, проявил смекалку и находчивость. Да вы на него пургу не гоните, я бы и сам, как минимум, одного из вас сюда назначил. Не пулемётчиков же со старшими троек на носилки ставить. Или того же Шматько, - Ухтырцев упомянул худющего как жердь автоматчика первой тройки ядра, - он и сам-то еле ползёт.
– Это точно!
– согласился Непоседов, с тоской в глазах признавая правоту группника.
– Что, Борь, поперли?
– Поперли, - товарищи по несчастью нагнулись, подхватили носилки, кряхтя, выпрямились и поволокли благоразумно помалкивающего Кравчука к бойцам тыловой тройки, с угрюмым видом дожидавшимся их появления. Мимо, убыстряя шаг, прошествовал Ухтырцев, старший лейтенант спешил в центр людской цепочки. Когда он уже миновал тыловую тройку, до него донеслось:
– Группник сказал, - начал было Тулин, но его перебили.
– Слышали...
До финальной точки боевого задания оставалась самая малость.
Колонна всё ещё пребывала где-то в пути. Такой вывод Андрей сделал из того, что на связь с их радистом никто не вышел, а это почти безошибочно означало, что колонны на месте ещё нет. С тех пор никаких звуков приближающейся техники до разведчиков так и не донеслось. Между тем спецназовцы подошли к ручью, подмывавшему склон, по которому им надлежало подняться прежде, чем оказаться близ древнего могильного камня. После ночного дождя воды в ручье значительно прибыло. Стекающие со склонов воды временно превратили его в небольшую, но бурную речушку. Лезть в холодную мутную воду не хотелось.
К остановившемуся и пребывающему в раздумьях Кислицыну подошёл рядовой Бутырин, временно приданный в головную тройку.
– Много ещё?
– спросил он и, задрав голову, принялся разглядывать поднимающуюся над ручьём крутизну.
– Метров сто вверх, и на сегодня всё, - ответил Андрей, и немного подумав: - Слишком близко ко мне не подходи. Мало ли!
– предостерёг он Бутырина.
– Шагов пять?
– уточнил боец, имея в виду разделяющую их дистанцию.
– Восемь-десять, - внеся корректировку, Кислицын, мудро рассудив, что мокрый воды не боится, шагнул в ледяную речную муть.
В берцах хлюпало, но быстро согревшаяся в движении вода, похоже, не мешала ни бодро шагавшему впереди всех Андрею, ни столь же бодро взбирающемуся следом за ним Бутырину. До заветной вершины оставались считанные метры. Пожалуй, единственные сейчас, кто не ощущал прилива сил, так это Талин, Непоседов да "приданная" им тройка Мамина. А тут ещё при переходе через ручей, шедший сзади Талин поскользнулся и сверзился, уронив застонавшего от боли Кравчука и опрокинув носилками не ожидавшего такого подвоха Непоседова. И вот теперь, пока группа спокойно взбиралась вверх, несчастная троица под охраной тыловой тройки, стуча зубами, сдирала с себя мокрую насквозь одежду, пытаясь найти в рюкзаках и надеть на себя нечто чуть более сухое.
– Раскудрит тебя в душу!
– выругался Непоседов и громко шмыгнул носом.
– Сначала подкузьмил этот, - носок ботинка уткнулся в носилки, на которых сидел и дрожал укрытый плащ-палаткой Кравчук, - теперь вот ты. И угораздило же тебя!
– Да камень скользкий попался!
– начал оправдываться Талин.
– Чуть ногу не подвернул.
– Ага, ещё и тебя тащить! А ты смотри, сколько нам ещё топать1 Пока влезешь- сдуреешь!
– Мужики, пошли!
– поторопил их Мамин.
– А то как бы бежать не пришлось. Сейчас колонна подойдёт.
– Подождут!- зло огрызнулся Леонид.
– Ага, а то ты нашего Ухаря не знаешь!
– помянув командира, Талин скривился как от зубной боли и, вперившись в Мамина, нарочито грубо спросил: - А вы что стоите? Берите и тащите.
– Нифига, ваша очередь1 - возразил тот.
– Да вы тащите, мы вас догоним и сменим. Всё равно до вершины раз пять менять придется.
– И то верно, - согласился Мамин.
– Давай, парни, подняли и понесли!
– А ты?
– запротестовал один из бойцов по фамилии Кувалда.