Брекен и Ребекка
Шрифт:
Летописцы подняли головы и, обменявшись несколькими словами, принялись внимательно его слушать.
— Скит говорил, что в Аффингтон поступили известия из всех главных систем, кроме одной. Он верил, что у всех обитателей Аффингтона стало бы легче на душе, знай они, что и в седьмой системе, в Шибоде, о котором почти ничего не известно, по-прежнему почитают Камень. Так позвольте мне отправиться туда и попытаться сделать так, чтобы мечта Скита исполнилась. Если я не вернусь назад, это будет означать, что я погиб, а если я вернусь сюда с новостями или хотя бы сам совершу надлежащие ритуалы у Шибодского Камня,
Избранные кроты заговорили все разом, затем один из них сказал:
— Отличная идея, но, даже если Брекену удастся добраться до Шибода и до Камней Триффана (которые, как гласит предание, находятся в месте под названием Кастель-и-Гвин), что крайне маловероятно, он не сможет подобающим образом совершить ритуалы. После того, что он содеял, он не имеет права молиться ни о ком, кроме самого себя.
Избранные хором выразили согласие с говорившим, и свет надежды, зародившейся в сердце Брекена, померк; он начал снова погружаться в безысходный мрак. Но тут послышался негромкий голос Босвелла, и летописцы умолкли.
— Так позвольте мне отправиться с Брекеном, — сказал он, — и если мы доберемся до Шибода, я произнесу слова молитвы о прощении и исцелении от недугов, как это сделал бы мой бывший наставник Скит, а затем прочту молитву, в которой говорится о даре любви, источником которой является Камень, и тогда весть о том, что вера в Камень сохранилась в каждой из систем даже после тяжких испытаний, через которые нам пришлось пройти во время эпидемии чумы, разнесется повсюду.
Услышав слова Босвелла, Брекен наконец отважился взглянуть на него прямо и почувствовал, как велика любовь его друга, чудодейственный свет которой способен залечить любые раны.
— Позвольте мне отправиться с ним, — повторил Босвелл, — и да свершится воля Камня.
Избранные погрузились в молчание, обдумывая предложение Босвелла, а затем самый старый из них наконец проговорил:
— Камен да савладет на срце твоя.
— Неповреден и читав будь, — проговорили хором все кроты.
— Непознатны жельени душе моя, — сказал Босвелл и остановился рядом с Брекеном, глядя на остальных летописцев.
— Благословен и блаже препун будь, — проговорил самый старый крот, а затем, подняв лапу, благословил их на дальний путь и помолился о том, чтобы Камень не оставил их своею милостью и даровал им сил.
Вслед за этим Босвелл повел Брекена прочь из зала, через туннели основной системы к выходу на поверхность земли. Каждый из них прекрасно сознавал, с какими жертвами связано подобное решение. Теперь Босвеллу придется навсегда отказаться от поисков Седьмой Книги, а Брекен понял, что его опасения подтвердились и он больше не увидится с Ребеккой, а обещание заботиться о ней и охранять ее от опасности, которое он дал самому себе, так и останется невыполненным. Они отыскали на отшибе нору-времянку, слегка подкрепились и заснули, а затем, набравшись сил, начали спускаться по северному склону холма. Одолев спуск, они отправились на северо-запад, навстречу полным опасностей неизведанным далям, среди которых скрывался загадочный край под названием Шибод, оставив позади все свои надежды.
Глава пятнадцатая
К тому времени,
Никто не взялся руководить системой, но за помощью и советом все обращались к Ребекке, чья любовь служила источником радости для окружающих. С приходом лета к Ребекке вернулась прежняя жизнерадостность, по крайней мере так всем казалось.
Именно она напомнила остальным о том, что в Самую Короткую Ночь им надлежит собраться возле Камня и возблагодарить его за благополучное появление на свет нового потомства. Как знать, возможно, с приближением знаменательного июньского дня в душе ее проснулась надежда на то, что милый ее сердцу Брекен вместе с Босвеллом снова явятся с той стороны, в которой раскинулись луга, чтобы произнести слова молитвы, которым он не успел никого обучить до ухода.
И вероятно, Комфри догадался, о чем мечтает Ребекка, и молил Камень о том, чтобы это чудо свершилось, но он постарался окружить Ребекку в день Летнего Солнцестояния любовью и заботой и ни на минуту не покидал ее на случай, если этого все же не произойдет.
И вот все обитатели системы собрались у Камня. Кротята в том году появились на свет позже обычного времени и еще не успели толком подрасти. Поначалу они резвились, играя среди корней деревьев и лежавших на земле листьев, а затем притихли, следуя примеру родителей, и Ребекка принялась обходить их по очереди, произнося шепотом слова благословения. Она следовала тому, что подсказывали ей память и полное любви сердце, стараясь во всем соответствовать духу таинства, свершающегося в Самую Короткую Ночь по воле Камня.
Но ни Брекен, ни прихрамывающий Босвелл так и не появились. Вскоре родители отправились с малышами по домам, и у Камня остались лишь немногие из взрослых. И тут в наступившей тишине Ребекка явственно почувствовала, что где-то далеко-далеко Брекен произносит слова молитвы, благословляя каждого из них и думая о ней с любовью, и свет луны, заливающий прогалину и Камень, роняет блики и на его темную шубку. Комфри неотступно следовал за ней весь этот вечер, и она подумала, что Брекен сейчас тоже не один, ведь рядом с ним Босвелл. «Дорогой мой Босвелл, любимый мой Брекен», — сказала она про себя, надеясь, что Камень напомнит ему о том, как беззаветно она его любит, и улыбнулась.
Может быть, напомнит, а может быть, и нет, а впрочем, Ребекке уже изрядно надоело строить всяческие предположения. Спорить с судьбой бессмысленно, и, куда бы она тебя ни занесла, как бы ни распорядилась тобой, нужно жить реальной жизнью. Ведь Ребекка, целительница из Данктонской системы, знала, как никто другой, что надежды и воспоминания, подобно сокам аконита, могут служить источником здоровья и радости, но могут и подействовать как яд, подтачивающий силы.
Время шло, и она постаралась выбросить из головы мысли о Брекене и думать лишь о том, как помочь тем, кто был рядом с нею.