Бремя империи
Шрифт:
– Аллаху Акбар.
– Дорогу ты знаешь? Фонарик дать?
– Неплохо бы…
Рука из темноты помогла подняться на ноги – потолок в подземном ходу был высокий, позволял передвигаться, не пригибая головы – та же рука протянула мощный аккумуляторный фонарик. Сноу включил его – мощный луч белого света высветил уходящий во тьму ход, заканчивающийся черт знает где…
– На сегодня – девять… – произнес из темноты тот же голос.
– Аллах да пребудет с вами, – поблагодарил невидимых стражей Сноу так, как это было принято здесь.
– И с тобой, брат, да пребудет благословение Аллаха.
Подземный ход не был прямым – в нескольких местах он резко поворачивал, перекрывался щитами с бойницами – укрепление было выстроено на совесть. Наступающие вынуждены были бы стрелять максимум двое одновременно, а возможности маневра для укрытия от ответного огня не было никакого. Впрочем, если бы русские узнали о местонахождении этого подземного убежища – это вряд ли бы помогло обороняющимся здесь. У русской армии на вооружении были специальные спаренные заряды взрывчатки – если нужно было идти в подземный ход, – сначала туда опускали их и подрывали. Верхний заряд взрывался на пару миллисекунд быстрее нижнего, более мощного – и создавал пробку газов, закупоривающих лаз. В результате вся энергия взрыва второго, более мощного, заряда шла в лаз и все, кто был внизу, погибали от смертельного избыточного давления. Были у русской армии и другие приемы выкуривания террористов из нор, познакомиться лично с которыми Сноу никак не хотел.
У самой двери – Сноу считал шаги, и получалось, что он прошел под землей больше ста метров, – его уже ждали. Дверь была не впереди, а сбоку, слева. Впереди, прямо перед ним был тупик, перекрытый щитом из бронированной стали. За щитом стояли прожектор и ротный пулемет, там постоянно дежурили двое. Только на то, чтобы преодолеть это препятствие, даже спецназу понадобилось бы несколько минут и несколько трупов.
На мгновение вспыхнул прожектор, ослепив его, и снова погас. Те, кто дежурил у входа в тоннель, передали сюда, что идет человек.
– Три, – проговорили из темноты.
– Плюс шесть, итого девять, – ответил Сноу. Пароль – стоит хоть на одну единицу ошибиться, и британца бы уже искромсал пулемет.
За дверью – тоже сделанной из хорошей толстой стали и с глазком – было несколько комнат. Если бы не отсутствие окон и некая затхлость воздуха – нормальную вентиляцию незаметно сделать было сложно, можно было бы предположить, что находишься в дорогом и роскошно отделанном доме. Берберские ковры на полу и на стенах, дорогое художественное оружие, низкие пуфы вместо стульев. Вместо одной из стен висела плотная, слегка покачивающаяся шторка из дорогой, разрисованной прихотливыми узорами ткани – а что скрывалось за ней, ведомо было одному Аллаху. С потолка лился ядовито-яркий свет люминесцентных ламп.
Человек, которому в детстве дали имя Осама, но сейчас его чаще звали Пророк, сидел, поджав под себя ноги, в углу комнаты, на ковре. Перед ним вкусно исходил дымком большой старинный чайник, рядом стояли чашки и тарелка с закусками. Держа в руках пиалу с чаем, Осама внимательно смотрел на британца.
Осама был высоким, худым, с благообразным, чуть удлиненным лицом и внимательными черным глазами. Одевался он всегда в одно и то же – в длинную белую арабскую галабию, иногда набрасывая поверх нее армейскую камуфляжную куртку. Оружия он при себе не имел никогда, но имел нескольких фанатично преданных ему телохранителей, не отступавших от него ни на шаг. Все личные телохранители Пророка, входившие в ближний круг охраны, были британского происхождения – арабам Осама не доверял.
Несмотря на то что в базе данных МВД он проходил по спискам чрезвычайной опасности и был публично объявлен террористом номер один – его истинное место в террористической сети было не столь однозначно. Прежде всего – сам Осама ни разу не отдал приказ совершить конкретный террористический акт. Те вооруженные боевики, которые были с ним и другими членами исполнительного комитета Аль-Каиды, были не террористами, а охранниками, чьей единственной задачей было сохранить своих подопечных в живых и на свободе. Осама создавал основу – систему, работающую саму по себе и втягивающую в воронку кровавого безумия все новых и новых адептов. Террористами были другие – тот же Мохаммед Атта, лидер боевой организации «Аль Каида – Крыло муджахеддинов Ливана», или Салим Изеддин, руководитель «Воинов Междуречья» – входившей в Аль-Каиду террористической организации, чья штаб-квартира находилась в Багдаде. Этих боевых организаций было немало, и лидеры их в большинстве случаев сами определяли – кого и когда взрывать и убивать. Такая операция, как «Шторм», предполагавшая одновременное начало террористического мятежа на всем Ближнем Востоке при прямой помощи Британии, проводилась впервые.
Основная же роль Аль-Каиды – что в переводе с арабского означало «База», заключалась в принятии финансовых потоков, отмывании их и перераспределении в пользу боевых групп. Это была именно база, основа, в данном случае – финансовая и идеологическая. Причем самое основное отличие от всего, что было до этого – Аль-Каида платила не до теракта, а после его совершения, по факту. Взорвал, убил, показали по телевизору – через несколько дней тебя найдут эмиссары Аль-Каиды и скажут, сколько тебе за это причитается денег и как ты их можешь получить. Еще взорвал – и снова Аль-Каида платит. Система эта была почти неуязвимой потому, что ядро – сама Аль-Каида занималась только финансовыми операциями. Более того – ни один член Аль-Каиды не знал о том, какие теракты случатся и кто их совершит, пока они не случались. Даже если полиция внедрила бы своего человека на самый верх иерархии Аль-Каиды – она все равно не смогла бы предотвращать теракты, она смогла бы только арестовывать исполнителей уже совершенных злодеяний. Точно так же арестовав даже всех поголовно членов одной боевой группы, невозможно было искоренить систему в принципе, ибо на месте одной отрубленной драконьей головы сразу же вырастали три новые.
Систему эту придумали британцы – для противостояния самой мощной в мире, хорошо отлаженной и работающей как часы системе контрразведки Российской империи. Пока террористическая сеть работала успешно – несмотря на наносимые контрразведкой удары, полностью искоренить систему не удавалось, она быстро восстанавливалась, прорубленные бреши в террористической сети затягивались. Теперь же британцы, настаивая на согласованных действиях ВСЕХ групп в поддержку вооруженного мятежа, ставили ими же созданную систему под удар. Пророку это крайне не нравилось – равно как и не нравилось сидеть здесь, на глубине нескольких метров под землей, вместо того, чтобы спокойно делать дела, находясь в британском сеттльменте, но возразить британцам он не мог. Пока.
Ни слова не говоря, Сноу неловко опустился на ковер перед Пророком. Как и все западные люди, сидеть на ковре, поджав под себя ноги, он не мог – поэтому был вынужден сначала встать на колени, а потом принять крайне неудобную для ног позу, сев на свои ноги. Пророк молча смотрел на британца.
– У меня есть новости для вас, эфенди… – проговорил Сноу.
Пророк не проронил ни слова.
– Мы точно установили того, кто убивал братьев и стрелял по мечети. Это князь Александр Воронцов, скорее всего у него есть задание убить и вас.
Пророк скептически покачал головой.
– Этих новостей не было бы, если бы не один правоверный, что решил не обагрять свои руки кровью братьев своих. Это все, что вы имеете сообщить мне? В таком случае вы напрасно тратите свое и мое время, приходя сюда.
– Нет, это не все. Я знаю, где будет этот человек – он будет там без оружия, и его можно будет взять.
Осама огладил длинную белую бороду, поставил перед собой недопитый сосуд с чаем…
– И где же? – спокойно спросил он.