Бремя тела
Шрифт:
Коридор был длинный и, дойдя до окна, Ксения уже не должна была слышать то, что она слышала, находясь у двери своей комнаты. Стоны и скрип кровати не становились тише: Ксения оглянулась, посмотрела по сторонам, потирая глаза, силясь разглядеть что-либо сквозь тьму. Она стала чувствовать, что задыхается. Стоны и скрип были совсем рядом, справа от нее. Ксения провела рукой по стене и сообразила, где она находится. Это был почти конец коридора, не доходя пары шагов до окна. Рядом была дверь крайней комнаты, комнаты, где жила Марина. И в той комнате тоже занимались сексом. Ксения сделала над собой усилие, одолела расстояние до
«Значит, Маринка с Михельсоном тоже никуда не пошли сегодня. Потоптались для вида на лестнице, подождали, пока все уйдут и юркнули в комнату. А, может, сбежали не с третьей пары, а, скажем, со второй. Оставь их в покое, Ксюша, и успокойся. Посмотри на себя со стороны. На кого ты похожа? Они топчут твои мечты и стремления, они уверены в себе, а ты уже дохлая испуганная овца, которая слоняется по коридору. Выше нос, Ксюша. Ты должна излучать уверенность, а не они! Ты ищешь свою любовь, настоящую. Быть подстилкой на скрипучей кровати в общаге — это совсем не твое. Зачем тебе все это нужно? Бери себя в руки, тебе еще с Надей объясняться. Хоть предупредила бы, сколько раз говорили об этом, а все без толку!»
Рядом, за дверью раздался сдавленный крик. А в дальнем конце коридора дверь щелкнула и приоткрылась. Из нее высунулась взъерошенная голова Нади.
— Некрасова, ну где ты там? Вроде стучалась, ломилась, а потом пропала. Мы уже по второму разу успели, — Надя дико заржала, ей показалась, что дерзость и шутка на Ксению подействовали. — Ну, если ты идти не торопишься, то мы и по третьему успеем, правда, Сашок?
Единственное, что выдавало в Ксении раздражение, это сумка, которую она крутила, как в фильмах с Брюсом Ли крутят нунчаки. Лямка похлопывала по сумке, в сумке постукивали карандаши.
— Надя, мы же договаривались, что если вы с Сашей планируете побыть друг с другом наедине, то ты мне звонишь или пишешь. Или хотя бы утром могла мне шепнуть, что у вас такие планы. Я бы не возвращалась, погуляла бы где-нибудь. Неужели трудно это сделать? — Ксения говорила спокойно, так как ее ничто уже не волновало и не пугало, тьма, заполнявшая весь коридор, сжалась до маленькой черной точки под потолком.
— А у нас с Сашком все спонтанно получилось.
— И ты мне спонтанно могла скинуть смску, — возразила Ксения, осматривая комнату. — Что помешало этому, я не понимаю, извини меня.
По комнате были разбросаны вещи. Тумбочки, как и стол, были сдвинуты, на них лежали Надины джинсы, носки, какие-то пакеты. Саша в одних клетчатых семейных трусах, широко раздвинув ноги и подмяв их под себя, сидел на кровати и потягивал пиво. Он был взмокший, пот струился по его лбу и плечам, на которых красовались татуировки, изображавшие змею, акулу и несколько иероглифов. В комнате стоял тяжелый тошнотворный запах пота.
— А кто этот бардак будет убирать? — спросила Ксения, брезгливо перешагивая через лежавшую посредине комнаты футболку. — Точно не я.
Надя подошла и демонстративно подняла футболку, расправила ее.
— Сашок, это, кажется, твое.
— Точняк, — согласился Саша. — Типа мое. Хотя если хочешь, можешь забрать себе, если очень нравится. Или вон Ксюхе подари, она так на нее смотрела! Это надо было видеть!
Ксения старалась не показывать
— Ты прогуляла сегодня, да?
— Не прогуляла, а просто не пошла, — Надя нехотя собирала с пола и со стола вещи, осматривала их, отряхивала и складывала на стул. — Вот что там сегодня делать? Ты и сама пришла пораньше, не досидела до конца дня. О чем важном могут рассказывать первого сентября? Это, наверное, самый придурошный день в году, гора пафоса, все чего-то ждут, притворяются, а самим не терпится идти бухать.
— Там в деканате был стол накрыт, сама видела, — призналась Ксения. — С этим ты права. На занятиях была ерунда какая-то. Нас сидело восемь человек, представляешь?
— Такие заучки, как ты, — съязвила Надя.
Саша допил пиво, почесал живот и, потянувшись, поставил бутылку на самый край стола. Надя строго на него посмотрела, подмигнула, кивнув на Ксению, взяла бутылку и осторожно положила ее в мусорное ведро.
— Правильно, а то злая Ксения нашлепает нам по самое не балуй, — с трудом сдерживая смех, пафосно произнес Саша.
— Наша отличница, комсомолка, спортсменка, — подыграла ему Надя. — Сходила первого сентября в институт, впитала в себя знаний, сейчас научит нас, как правильно жить. Ай-ай, Сашок, почему же ты сегодня на занятия не пошел? Тебя, наверное, учителя ругать будут.
Ксения быстро освободила сумку от лишних вещей, запихала в нее свитер и собралась идти гулять. Ей было все равно, куда идти. Она хотела как можно скорее вырваться из комнаты, где чувствовала себя стесненно в присутствии полуголого Саши, сидящего на растрепанной постели, и Нади, натянувшей длинную футболку только для того, чтобы не смущать Ксению своим видом. Ей же самой, по большому счету, было все равно — одетой ходить по комнате или раздетой. Она тоже чувствовала некоторый дискомфорт от того, что Ксения смотрит на нее и ее парня с осуждением, хотя, осуждение это было скорее внешнее, чем внутреннее.
— А, кстати. Ксюха, ты же знаешь Ксиву? — вдруг спохватился Саша и даже соскочил с кровати. — Такой же, блин, фанат учебы, как ты. Идиот, поперся сегодня отчет по практике сдавать, прямо в первый день. Тоже мне, в отличники решил заделаться. Пай-мальчик!
Махнув рукой, Ксения направилась к двери, на ходу внимательно осмотрев себя в зеркало. Она вздохнула, разглядев свои покрасневшие глаза и мешки под ними.
— Ксюх, да ты не обижайся!
— Да, Никитина, хватит обижаться! — по лицу Нади было заметно, что она о чем-то хочет спросить, но решает, делать это или нет. — Никитина, ты не за едой? Нам с Сашком после секса всегда хочется жрать! Правда, Сашок? Если ты в какое-нибудь кафе, то мы с тобой. Давай вместе отметим первое сентября, посидим, съедим вкусненького, выпьем. Как ты на это смотришь? Ну не молчи, Никитина!